«КАК ЭТО РАБОТАЕТ, ИЛИ ЧЕРТЁЖ КИНОСТУДИИ В РАЗРЕЗЕ»
Знакомство с одной отдельно взятой киностудией Урала, или, как его называл А. Т. Твардовский — «опорного края державы» — возможность, если не постичь законы кинопроцесса, то хотя бы прикоснуться к оным, чтобы увидеть, как усложнились они именно сегодня. Портрет современной Свердловской киностудии с комментариями её генерального директора Михаила Чурбанова — в интервью-зарисовке корреспондентов МР.
Текст: Игорь Шумейко, Мария Третьякова
— Михаил Александрович, беседы о кино обычно складываются из двух тем: творчество и экономика. Когда у кинодеятелей — режиссёров, продюсеров по творческой линии — череда успехов, то, как правило, диалог начинается с экономики кино, чтобы сквозь самую проблемную сферу дойти до творческих удач.
— Экономику современного кино традиционно связывают с кинотеатрами, что за редким исключением абсолютно не так. Большие деньги зарабатывают лишь отдельные фильмы. От этих сборов производитель получает около 42 %, из чего вычитаются расходы на продвижение. А они могут составлять и 100, и 150 миллионов рублей. Поэтому, если не брать определённого формата комедии, то остальное кино снимается только при поддержке государства и телеканалов.
Почему без таких «уникальных» ресурсов ничего не сделать? Мы ошибочно думаем, будто кинотеатры — это полки, как в магазине, и покупатель выбирает, что купить. Отнюдь. Большинство полок вообще не наши. Но ключевая проблема даже не в том, чьи они: российские или нет. А в том, что в кинотеатры приходит зритель, который сформирован внешним маркетингом, то есть совсем не российскими фильмами. Мы играем на чужом понятийном поле. От глубокого, жанрового, проблемного, сутийного кино мы перешли в чисто «потребительскую модель» или, как сейчас говорят — в интертеймент. Например, вне зависимости от основной сюжетной линии и неразрешимых межличностных проблем у героев в конце должна «возродиться семья», это значит — зритель будет брать и потреблять кредиты. Или — какие бы страны не становились местом действия фильма, в начале или конце картины гордо реет полосатый флаг. И сразу ясно, кто спасёт мир и от террористов, и от нашествия инопланетян. Голливуд формирует современного зрителя. По всему миру! И, боьлее того, в последние 25 лет его влияние распространилось и на тех, кто создаёт фильмы внутри нашей страны на деньги российских налогоплательщиков и инвесторов. Флаг одной и той же «страны великой мечты» можно встретить в фильме, даже если этот фильм про оборону Севастополя или повествует о более ранней истории России.
Но, несмотря на старания рынка и политики, кино делится на востребованное зрителем и невостребованное. Большие картины технически делаем хорошо. В России этому научились. Однако сюжет, линии главного героя, других персонажей — зачастую оставляют желать лучшего. И зритель «голосует». И это даёт надежду, что мы не утеряли внутренней чуткости души. Такие фильмы, как правило, не оправдывают затраченных на них денег. Что касается реальной экономики — есть разные примеры. Сняли неплохое кино, но дорого, потратили 380 миллионов рублей. Зритель ждёт картинку, как в заокеанском кинокомиксе. Провал, собрали 230 миллионов. А простая комедия: потратили 50, собрали 240 миллионов — работает в экономическом плане.
Попытки делать российские блокбастеры должны продолжаться, но надо понимать, эти фильмы не окупаются, бизнеса нет. Значит, должны присутствовать другие деньги. Государственные, как вариант. Но тогда нужно разбираться с образами, с героями, с психологической динамикой, которую фильм «запускает» в зрителях. Госдепартамент США, руководство Компартии Китая считают процесс создания и распространения кино крайне важным делом именно на уровне идеологии. И стараются управлять им не как сектором рынка, а именно, как институтом общественного договора, элементом социальной коррекции общества. Мы же забываем даже свои собственные успешные уроки.
...Здесь разговор принял форму быстрого обмена репликами по широкому кругу «больных тем». От параграфа в Конституции 1993 года, составленной при участии западных «консультантов по демократии», «вбивших» пункт об «отсутствии государственной идеологии в РФ», до конкретных применений этого пункта в кино, когда упомянутые прокатные компании делят деньги российского государственного кинозаказа.
— Сегодня все констатируют нехватку созидательной тематики, духовности в кино, однако, немногие снимают и продвигают достойные, понастоящему масштабные фильмы. Но есть и хорошие примеры. Так, по приглашению вашей киностудии, являющейся организатором Российского фестиваля кино и интернет-проектов «Человек труда», режиссёр «Территории» Александр Мельник в 2015 году стал его почётным гостем, а фильм в преддверии проката открывал фестиваль.
— Киноиндустрия сильно меняется — новые инструменты финансирования, новые технологии съёмки проектов, система цифрового продвижения киноконтента. Чтобы научиться производить современное кино, надо снимать 50 кинопроектов разного формата в год, как студии Голливуда на заре своей истории. И тут важнейшим становится вопрос необходимости иных принципов управления киноотраслью — на стыке идеологии, необходимой для развития страны, и предпринимательства. Впервые в отрасли мы планируем реализовать профильную приватизацию.Может, и дадут это сделать. Ведь уже сегодня мы — площадка для развития креативной экономики. Вот на что надо направлять венчурные инвестиции государства: на развитие цифровых технологий и создание среды, в которой выращивать и новые форматы кино, и формировать «в головах и сердцах» создателей кино духовные и культурные смыслы. Нужны фильмы для развития Дальнего Востока: почему там МОЖНО жить, почему там КЛАССНО жить?! Так, вдохновить надо людей!!! А не просто снимать природоведческие фильмы «о медведях и лососе», пусть это и увлекательно.
Мы не Мосфильм, у нас нет компаний-арендаторов, которые получают деньги от Минкульта, снимают кино и платят нам аренду. Киноиндустрия в нашем понимании строится не от инфраструктуры! А от проектов. Но наша киностудия — не держатель пакета фильмов. Денег для инвестиций с творческих резидентов не соберёшь, им самим в чём-то постоянно помогаем. Мы заводили на Урал проекты, привозили на киностудию заинтересованных людей, компании. Сами были разработчиками проектов. Тот же «Адмирал». Разработали, привлекли первые инвестиции. Потом Первый канал проект довёл до финала, мы остались в истории, но другого такого проекта за эти 10 лет больше не появилось. Пробовали играть в «большое кино». Быстро поняли, что за субсидиями в Минкульт приходят очень именитые режиссёры, а в Фонд кино — в основном крупные или медийные игроки. Готовим проекты на питчинг, но нас критикуют и не поддерживают. Хотя смысл критиковать? Пусть бы это сделал зритель, люди. Темы наших проектов — на пике общественного и зрительского интересов. В тренде государственной политики. «Искусственный Интеллект» по стоимости, например, как один рекламный ролик.
Считаем, что нам, как студии, надо научиться играть на международном рынке, особенно в цифровых форматах. А для этого нужны практика, эксперимент, разработка не одного, а десятков актуальных сценариев. Но делать это самим, нет ресурсов. Не готовы работать с кино ни отдельно взятые компании, ни предприниматели. Только государство может это себе позволить какое-то время. А нам нужно время научиться конкурировать. Как говорит президент, что такое международный рынок? Это как в соседском дворе в детстве: либо обжулят, либо просто отберут.
Ясно одно: к «большим» деньгам нас не пустят. И госденег на кино пока мало, и далековато мы находимся от других «финансовых потоков». Рынок производства сузился...до Москвы. Ну, ещё Тверь, Ярославль, Питер, Ульяновск. Понятно, почему. Без проектов — какое развитие, если мы в 2006 году с трудом впервые за 27 лет купили новую кинокамеру,а через 5 лет всё в индустрии поменялось, перешли на цифру. Если говорить об инвестициях, то за последние 20 лет наша киностудия не получала никакого финансирования. И мы были вынуждены сами выстраивать экономику. При Союзе на киностудии сидело 500—1000 сотрудников, их надо было обеспечивать, платить зарплаты. Теперь у нас работают «резиденты». Из них три четверти — творческие люди. Делают то, что связано с аудиовизуальным контентом и творчеством. Даже дизайнеры одежды у нас есть. По сути — творческий технопарк, но большинство грезят о кино.
В мире создана очень известная «система контента» Red Bull. У них одинаковая прибыль и от продажи напитков, и от аудиовизуального контента. Всё объединяется. Или ещё новость: не только Netflix, но уже и Amazon производят сериалы! На низком старте и Facebook, и Apple. И это будет работать на большую экономику «большой страны». В американском кино чётко отрабатываются три стереотипа: секс-биологизм, потребительство и критический идеализм. Молодёжи не нужны позитив, развитие, нужна «правда» о них самих, вот они её и потребляют в «суррогатном виде». А кто у нашей творческой молодёжи кумир в кино? Юрий Быков (снял «Майор»). Для них — лучший режиссёр. Он творит, вызывает зрительский интерес на протесте, как один «молодой» политик. И его же ТВ-продукт хорошо идёт на российских телеканалах. И есть другой пример: «28 панфиловцев» (в нём много технологических новинок) — авторы действовали как стартап. Сняли хороший эмоциональный тизер. Подарили людям образ: правда о войне.
Возвращаясь к молодому зрителю: сегодня он сидит в сети, не носит брендов. Посмотрите, что он смотрел последние несколько лет. Можно предположить, что он готов смотреть, а что нет. Обмануть его нельзя! Нужно понимать, что с молодёжью нужно говорить на другом языке. Образ первичен! И кино — мощнейший инструмент донесения любых идей, ценностей, парадигм, который по-прежнему сильно объединяет молодёжь. Ситуация выключенного света и включённого экрана со звуком — максимально идеальная картина для восприятия образов нашей психикой.
Поэтому киностудия останется центром визуальных технологий. Некоторые наши резиденты уже являются частью этих технологий. И они сами умеют привлекать инвестиции, развиваются. И студию резиденты содержат тоже.
— Для средне информированных читателя и зрителя ваша стратегия весьма неожиданна. Из аналогий вспомнился, не удивляйтесь, «Битлз». Просто делать музыку им показалось мало, и они организовали компанию «Эппл». Объявили: приглашаем изобретателей всех родов деятельности, дизайнеров, производителей молодёжной одежды, открываем магазины...
— Кино уже не является отдельным продуктом. Потому должны быть молодые киношники, которые за небольшие бюджеты будут снимать приличный и качественный контент. И рядом — социально ориентированный бизнес — наши творческие резиденты. Одни учат основам кино, другие — танцевать, третьи проводят мастер-классы как делать муранское стекло или посуду из глины. Это малые предприниматели, только в нестандартных сложных сферах...
Мы хотим стать творческим технопарком, центром компетенций, технологий и образовательным центром. Хотим развиваться в этом направлении.
Как-то так сложилось, что все обсуждают кино, которое уходит. «Давайте снимем про Цоя, про «время перемен». Будут нам «перемены», будут за собственные же деньги. Кому-то даже дают 90 миллионов на реализацию. И никто не вспоминает, что фильм про атамана Ермака, который тоже снимали на госденьги, странным образом превратился в фильм про актёра Ермака. Но это уже даже не идеология... Наверно, меня больше не пустят на питчинги.
А в стране реально появились команды, готовые снимать недорогие киностартапы. Например, нашему креативному продюсеру на кинофоруме в Казани очень понравилась картина, снятая в Уфе молодым башкирским режиссёром, выпускником Санкт-Петербургского института кино и телевидения «Из Уфы с любовью» (затраты 6,5 миллионов рублей, снято за 70 киносмен, молодёжная комедия, хороший уровень). Мы решили попробовать прокатать фильм по России. Уже преодолели планку в 100 залов. Конечно, в этом не будет особой экономики, но важен прецедент — и зрители, и блогеры — всем нравится. И есть надежда: раз это делает молодёжь, то и говорят они на языке современных молодых людей. Значит, будет успех, если не в кино, то в интернете. Проблема в том, что у молодёжи пока нет перехода из творчества на «продукт», на индустриальный уровень и на конечный результат — успех у широкого зрителя. Важно трудиться, возделывать духовно-нравственную культуру. Это основа всего, кино в том числе. И создавать среду (приоритет нашей киностудии), которая будет растить кадры, способные делать конкурентное кино с нашими российскими смыслами. Сегодняшняя среда слишком классическая. И играть на высоком уровне эти молодые ребята не готовы и часто не хотят. Их ещё и этому придётся обучать. Долго? Наверное. Но мы попробуем ускориться. Времени ждать уже нет...
