«…ВСЕ СУДЬБЫ… В ЕДИНУЮ СЛИТЫ»

Дата: 
29 апреля 2020
Журнал №: 
Рубрика: 

Владимир Высоцкий и его творчество в нашей духовной жизни — явление исключительное. Он и сегодня среди нас, и потому мы обращаемся к нему в настоящем времени. Пронизывающие насквозь душу строки его стихов посвящены теме Великой Отечественной войны. О военной лирике поэта с глубочайшей признательностью и благодарностью.

Текст: Всеволод Чубуков

Как поэт Высоцкий сложен и неоднозначен. У него есть сильные стихи и несовершенные. Именно их принимали заистинность его творчества, не придавая значения мужественной теме военного цикла, гражданской и любовной лирике. Высоцкий принадлежал к поколению, которому досталось тяжелейшее наследие войны. Погибли отцы и старшие братья многих друзей его детства. Самым горьким и невыносимо ранящим словом было «безотцовщина».

По детским воспоминаниям, рассказам отца, его фронтовых друзей поэт составит впечатление о тех событиях, что великой бедой накрыли нашу землю на долгие четыре года. Из всего, что сохранило его сердце и память, отольётся военный цикл прекрасных стихов с высочайшей мерой реализма передавший трагизм сорок первого года:

Сколько павших бойцов полегло
вдоль дорог —
Кто считал, кто считал!..
Сообщается в сводках Информбюро
Лишь про то, сколько враг потерял.

Но не думай, что мы обошлись
без потерь —
Просто так, просто так...
Видишь — в поле застыл
как подстреленный зверь,
Весь в огне, искалеченный танк!

Где ты, Валя Петров? —
что за глупый вопрос:
Ты закрыл своим танком брешь.
Ну а в сводках прочтём:
враг потери понёс,
Ну а мы — на исходный рубеж.

Мы как женщин боя ждали,
Врылись в землю и снега, —
И виновных не искали,
Кроме общего врага...

По своей громадной вере,
По желанью отомстить,
По таким своим потерям,
Что ни вспомнить, ни забыть...

Может быть, считать манёвром
Был в истории такой, —
Только лучше б в сорок первом
Нам не драться под Москвой!

...Помогите, хоть немного,
Оторвите от жены!
Дай вам бог поверить в бога —
Если это бог войны!

Эту тему Высоцкий продолжил в известной песне «Мы вращаем Землю»:

Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи, —
Но мы помним,
как солнце отправилось вспять
И едва не зашло на востоке...

Здесь никто б не нашёл,
даже если б хотел,
Руки кверху поднявших,
Всем живым ощутимая польза от тел:
Как прикрытье используем павших.

Кто-то встал в полный рост и,
отвесив поклон,
Принял пулю на вздохе, —
Но на запад, на запад ползёт батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке...

Во всех строфах Высоцкого звучат голоса сотен тысяч солдат, которым не довелось услышать «приказ наступать». Они ушли в историю, так и не разделив за праздничным столом общую радость победы. Это они летом и осенью 1941 года «как могли» сдерживали волны железной армады, катившиеся к Москве, и ценой своей жизни остановили врага у её околицы. О тех, кто пришёл на нашу землю с мечом, Высоцкий сказал, коротко и однозначно:

Их восемь — нас двое, —
расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Серёжа, держись! Нам не светит
с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину —
Мне цифры сейчас не важны:
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит — и шансы равны.

Мне в хвост вышел «Мессер»,
но вот задымил он,
Надсадно завыли винты, —
Им даже не надо крестов на могилы, —
Сойдут и на крыльях кресты...

Сергей, ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надёжность строп!
Нет, поздно — и мне вышел «Мессер»
навстречу, —
Прощай, я приму его в лоб...

Я знаю — другие сведут с ними счёты, —
Но по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолёта, —
Ведь им друг без друга нельзя.

Поэтические строки рождают образ — яркий, отчётливый. Поэту веришь, будто они написаны сразу по окончании войны, а не по прошествии более четверти века.

Перед стихотворением «Песня о погибшем лётчике» Высоцкий написал посвящение: «Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу». В том полёте Николай Горбунов летал в паре с другим пилотом. Сбила его «бриллиантовая пара» (оба имели Рыцарский Крест с бриллиантами). Вскоре в свободной охоте Скоморохов в небе их отыскал и сбил (один спасся на парашюте).

Он кричал напоследок, в самолёте сгорая:
«Ты живи! Ты дотянешь!» —
доносилось сквозь гул.
Мы летали под богом возле самого рая, —
Он поднялся чуть выше и сел там,
ну а я — до земли дотянул.

Встретил лётчика сухо
Райский аэродром.
Он садился на брюхо,
Но не ползал на нём.

Он уснул — не проснулся,
Он запел — не допел.
Так что я вот вернулся,
Глядите — вернулся, —
Ну а он — не успел.

Я кругом и навечно виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться я
почёл бы за честь, —
Но хотя мы живыми
до конца долетели —
Жжёт нас память и мучает совесть,
у кого, у кого она есть.

«Просто у нас совесть неспокойна, и в своих песнях мы как бы довоёвываем», — говорил Высоцкий. Тема неспокойной совести всегда была темой его поэтического и актёрского творчества. Она стала главной и в самой значительной его роли — Гамлете:

Порвалась дней связующая нить,
Как мне обрывки их соединить?

Исполняя военные песни, Высоцкий соединял наше время с временем военным, нас — с оставшимися на полях сражений. Он замыкал на себе два времени. Это и называется «быть», и тогда становится понятным, почему он так отчаянно, так яростно пел для нас. И через нас дальше — потомкам нашим.

Роберт Рождественский писал: «Песни Высоцкого о войне — это, прежде всего, песни очень настоящих людей... Таким людям можно доверить и собственную жизнь, и Родину...». А Зиновий Гердт сказал: «У него был дар необыкновенно остро чувствовать чужую боль. Он мог чужую память сделать своей». Память — это поступки. Такими поступками стали его песни военного цикла.

Протяжённость отзвука войны — отрезок, измеряемый многими десятилетиями. Владимир Высоцкий слышал голоса ушедших поколений. Его солдаты не выходят из боя и по сей день:

Мне не стало хватать его
только сейчас —
Когда он не вернулся из боя.

На вопрос «Ваша любимая песня?» Высоцкий ответил: «Вставай, страна огромная!». Он сказал это в наши дни, когда уже написано столько военных песен! И написал свою — о войне, мире, Земле, которая, как и солдат, вынесет всё, что выпало на её долю:

Кто поверил, что Землю сожгли?!
Нет, она затаилась на время...

Поблажек война не делала никому. Женщины испытали все тяготы и лишения: берегли детей, из скудного пайка без газа и холодильника на керосинке, примусе или «буржуйке» старались приготовить хоть что-то съедобное, переживали и до последнего ждали мужей:

Всё единою болью болит,
И звучит с каждым днём непрестанней
Вековечный надрыв причитаний
Отголоском старинный молитв.

Мы вас встретим и пеших, и конных,
Утомлённых, нецелых — любых, —
Только б не пустота похоронных,
Не предчувствие их!

Почтальонов женщины боялись — что несли они: письмо или похоронку... И вот уже из открытых окон несётся надрывный женский крик, переходящий в монотонный стон...

Я за пазухой не жил,
не пил с господом чая,
Я ни в тыл не просился,
ни судьбе под подол, —
Но мне женщины молча
намекали, встречая:
Если б ты там на веки остался —
может, мой бы обратно пришёл?!

Для меня — не загадка
Их печальный вопрос, —
Мне ведь тоже несладко,
Что у них не сбылось.

Мне ответ подвернулся:
«Извините, что цел!
Я случайно вернулся,
Вернулся, вернулся, —
Но а ваш — не сумел».

В послевоенные годы страна превратилась в танцевальный зал сплошного белого вальса. В одночасье обнажились миллионы трагических судеб:

Был белый вальс —
конец сомненья маловеров
И завершенье юных снов,
забав, утех, —
Сегодня дамы приглашают кавалеров —
Не потому, не потому,
что мало храбрости у тех...

Белее снега, белый вальс,
кружись, кружись,
Чтоб снегопад подольше
не прервался!
Она пришла, чтоб пригласить
тебя на жизнь, —
И ты был бел — бледнее стен,
белее вальса...

Куда б ни бросило тебя,
где б ни исчез, —
Припомни этот белый зал —
и улыбнёшься.
Век будут ждать тебя —
и с моря и с небес —
И пригласят на белый вальс,
когда вернёшься.

Дополнительный материал: 

Пронзительная строфа!

В 1974 году Высоцкий снялся в советско-югославском фильме «Окованные водители», для него написал песню, в сопровождении оркестра сам её и исполнил. В основу картины легли реальные события, происходившие в Югославии: пленных русских водителей немцы приковали к кабинам бензовозов, приказав из Румынии везти горючее. Тем, кто закончит рейс, обещали жизнь. На самом деле их всех потом расстреляли. В нашем прокате картина вышла под названием «Единственная дорога». Следуя по горной дороге, герой Высоцкого направил машину под откос, взорвал её, погибая, искупил свою вину перед Родиной:

В дорогу — живо, или — в гроб ложись!
Да, выбор небогатый перед нами.
Нас обрекли на медленную жизнь —
Мы к ней для верности
прикованы цепями.

А кое-кто
поверил второпях —
Поверил без оглядки, бестолково, —
Но разве это жизнь — когда в цепях,
Но разве это выбор — если скован!

Коварно нам оказанная милость —
Как зелье полоумных ворожих.
Смерть от своих —
за камнем притаилась,
И сзади — тоже смерть, но от чужих.

И если бы оковы разломать —
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Нас узами цепей к хвалёной жизни.

Нам предложили выход из войны,
Но вот какую заломили цену:
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену!

Но стоит ли и жизнь такой цены?!
Дорога не окончена — спокойно! —
И в стороне от той большой войны
Ещё возможно умереть достойно.

Но рано нас ровнять с болотной слизью —
Мы гнёзд себе на гнили не совьём!
Мы не умрём мучительною жизнью —
Мы лучше верной смертью оживём!

Для павших и живых Владимир Семёнович — земляк, самый близкий, родной человек, как однополчанин.

Война — незаживающая рана, кровоточащая и в наше время. К сожалению, это не эхо — это сама война. Древняя мудрость гласит: «Если не забывать войну, появляется ненависть, а если её забывают, начинается новая».

Для Высоцкого военная тема была его болью, он чувствовал её кожей. Точнее — сердцем. Вспоминаются слова Ф. М. Достоевского: «Человек творит, когда ему больно. Чем больше у поэта болит душа, тем больше он поэт».

И ещё. Невоевавший Высоцкий, обладавший редким талантом — страстным словом, умевший создавать неожиданные, яркие правдивые образы, смог достучаться до глубинных тайников человеческой души, заставлял верить героям своих произведений. К сожалению, он не успел написать свою песню «День Победы», но создал военный цикл без малого из пятидесяти стихотворений, ставших для нас его «Днём Победы». Этот цикл — вершина поэтического творчества Владимира Высоцкого.

Комок в горле. Пишу о нём, как о живом, которого помнят и ждут. Наш долг перед памятью павших вечен и неоплатен. Владимир Высоцкий оплатил свой долг сполна. Ему и сегодня каждый день несут цветы. Время года значения не имеет.