ВЕЛИКИЕ РЕВОЛЮЦИИ В ПРИЧИНАХ И ФАЗАХ: КОГДА, КАК И ПОЧЕМУ ЗАВЕРШИТСЯ НАШ ПЕРИОД РЕСТАВРАЦИИ
Всякая великая революция проходит стадии непосредственно революции, термидорианской остановки её хода, бонапартистской стабилизации и реставрации. За ней следует стадия реставрирующей, «славной революции», завершающая процесс и открывающая то – куда же вела дорога революции. Этот этап Россия пока не прошла. Каким он может оказаться? Откуда берутся эти этапы, как функционируют и как заканчиваются реставрации – ответы на эти и многие другие вопросы в материале МР.
Текст: Василий Колташов
РЕВОЛЮЦИИ – КАК ПОПРАВКИ К КАПИТАЛИЗМУ
Революция, так сильно изменившая Россию и мир, находится в одном ряду с Голландской, Английской, Американской и Великой французской революциями. Советский марксизм относил их к буржуазным и буржуазно-демократическим. Однако известно, что капиталистический способ производства в Европе смог развиваться благодаря куда более серьёзной революции. Она произошла на излёте Средних веков и чаще именуется, как кризис XIV века или эпоха малого ледникового периода (похолодания), чумы, восстаний, войн и хаоса.
Эта эпоха породила ранний торговый капитализм. Основанное на наёмном труде производство установилось тогда в наиболее развитых частях Европы, в городах Северной Италии, Фландрии и Чехии. Они были центрами новой европейской экономики. Чума сделала рабочую силу дорогой, а развитие добычи и обработки металлов дало европейцам грандиозное преимущество над остальным миром, состоявшее не столько в цельнометаллических доспехах, сколько в удешевлении и доступности металлических орудий труда. Купцы и феодалы заключили союз. Его детищами стали сильные монархии с большими рынками, великие географические открытия и торговые монополии – первые акционерные компании.
России, которая оказалась на периферии, а не в числе лидеров, для экономического развития требовалось пробиваться к морям, что она и сделала. Но к 1917 году её государственная и социально-экономическая системы были излишне архаичны. Мы находились в «команде» империалистов, но, как сказал генерал Антон Деникин, могли противопоставить мощи немецких машин лишь мужество своих солдат, чего без развитой сети железных дорог, промышленности и специалистов в технической области явно недостаточно. А механизмов решения данных проблем без радикального избавления от пережитков и порочных структур у нас не было.
К тому времени, как капитализм вошёл в промышленную фазу развития, наша страна не могла сбросить наследие феодализма. Российские промышленные монополии существовали, но были слабее английских, немецких, французских и американских конкурентов, чьи страны уже пережили свои великие революции. Итогом была модернизация общества, обеспечившая им развитие, а их капиталу более сильные позиции в международной борьбе. Только Германия (благодаря привнесённым Наполеоном переменам) смогла обойтись без собственной великой революции.
ПОЧЕМУ СЛУЧАЮТСЯ РЕВОЛЮЦИИ
Унизительное поражение огромной прославленной прежними успехами империи в Русско-японской войне 1904-1905 годов показало полную негодность существующего порядка. Но революция 1905-1906 годов была подавлена, а правящие круги считали себя вполне подготовленными к новому столкновению на большой карте. Оно закончилось радикальной революцией, так как ни монархическая аристократия, ни добравшаяся до власти в феврале 1917 года буржуазия не смогли решить задачи форсированного развития и модернизации общества. Они оказались слишком костными. Частный капитал сделал это лишь на время. Приватизация госсобственности вернула его к жизни в 1990-е годы, когда класс собственников возродился из советской управленческой элиты. «Социализм» был отброшен, поскольку Великая революция свершилась в условиях мирового буржуазного строя, не выработавшего свой ресурс. Советская индустрия строилась по принципам корпораций, только собственником было государство. Как только дух революции улетучился вместе с преданными ей поколениями, вопрос о реставрации вышел на первый план. Собственность попала в частные руки. Представителей же старого порядка не нашлось, столь глубоко была вспахана историческая почва.
Переход к реставрации, как это происходило и в других странах, не был безболезненным. В Англии возвращению на трон Стюартов в 1660 году предшествовал внутренний кризис. Во Франции реставрация стала результатом поражения Наполеона. Но великие революции сходны не только полуфиналом, но и рождением. Англия XVII века, Франция XVIII века и дореволюционная Россия имели пережитки феодальных отношений, а в сравнении с более успешными странами – и признаки относительной отсталости. Англичанам не хватало достойных флота и армии, создать которые в старой системе оказалось нереально. Франция проигрывала конкуренцию в производстве тканей и потеряла колонии. Накануне революций в этих странах, как и в России, распался блок крупного капитала и знати. Капитал вырос и требовал передачи ему власти, конституции и устранения архаики, чего желало и почти всё общество. При этом капитал был готов принять аристократию в качестве младшего партнёра, тогда как по итогам невидимой сделки в эпоху кризиса XIV века аристократия была на первом месте и определяла политический курс.
Экономически старая знать должна была сделаться лишь сельской буржуазией. Даже во Франции ей удалось вернуть немало земель или получить за них денежную компенсацию. Последнее случилось на стадии реставрации. Для английской знати компенсацией были земли в колониях. Русская аристократия отошла в небытие, реставрация в России использовала её лишь, как культурный символ. Впрочем, и в этой роли она была не более чем обезличенный идеал нравов.
РОЛЬ МАСС И ВНЕШНЕГО ВЫЗОВА
Разрыв исторического соглашения двух ведущих классов был неминуем всюду, где изменившаяся под влиянием капитализма знать и монархия – выразитель её интересов отказывались от реформ. Между тем, базировавшееся на этом блоке экономическое развитие вело к обострению противоречий. В Англии король Карл I накануне революции занял исключительно жёсткую позицию в отношении парламента, хотя последний был настроен на сделку. Во Франции Людовик XVI в 1776 году пресёк и отменил реформы экономиста Анна Тюрго. В России Александр II остановил свои реформы на полпути. Он, его сын Александр III и внук Николай ΙΙ даже слушать не хотели прошений о конституции.
Революции в Англии, Франции или России закономерны, но в теории могли произойти сверху. Необходимость срочных изменений противниками старого порядка осознавалась не внезапно, а после провала государства в столкновении с внешними силами, что всякий раз делало революцию столь неожиданной для власти. Англию к революции толкнуло бессилие королевской власти, не способной отбить важные островные колонии Испании и поддержать французских гугенотов. Неудача во внешней политике постигла и французскую монархию. Она проиграла в борьбе с Англией, не смогла удержаться в Индии, а в 1786 году заключила унизительный торговый договор с Англией. Народ не смирился со сползанием страны в периферийное положение. Франция взорвалась.
Всякой революции сопутствуют экономические беды. По сути, они её подготавливают, помогая накопленным противоречиям между правящим классом и остальным обществом вырваться наружу. Против старого порядка складываются социальные коалиции. Способом разрешения базовых противоречий и выступает революция. Она модернизирует общество, радикально меняя его нравы и структуру. Но революцию творят массы, и всякий раз они заходят дальше необходимого с точки зрения продолжения национального развития. Преобразования оказываются избыточными, разрушения излишними, а демократия – помехой для устранения кризиса и восстановления экономического роста, как, впрочем, и для наслаждения полученными богатствами. И здесь неизбежен термидорианский этап революции, когда новые правящие круги стараются стабилизировать новый строй. При этом они используют максимум, что дала революция: новые законы и отношения, энтузиазм народа, администрацию, технические и иные новшества. Но в правящих кругах на бонапартистском этапе революции растёт интерес к закреплению за собой полученных выгод и благ. Как только общество устаёт от великих свершений, или им на смену приходят неудачи, верхи производят реставрацию. Они не считают потери, а оценивают выгоды своего класса и всякий раз перекрывают выпадающие на народ бедствия.
ПРИЗНАКИ ВСЯКОЙ РЕСТАВРАЦИИ
Безраздельное господство над другими классами, вот, что даёт верхам реставрация. Она продолжительное время защищает их и их страну от внешнего давления, неизбежного на других этапах революции. Потому в случае английской и французской реставраций так важно было восстановить монархию. В отличие от России, где сигнал «я свой!» принимать было некому. Реставрация избавляла Россию от давления со стороны противников СССР до тех пор, пока мировой кризис в 2008 году не принёс новую эпоху и не обнажил проблемы экономик.
Важным проявлением всякой реставрации является возврат к некому набору дореволюционных культурных признаков, символов. Это делается для того, чтобы убедить общество: никакой революции не должно было быть, она произошла по недоразумению, не из-за внешних и внутренних вызовов, а в силу частных ошибок – случайно. В реставрационную эпоху революция подвергается не просто критике, её пытаются уничтожить морально, стереть из общественной памяти. Эта важно для верхов – символы и идеи революции служат делу сопротивления низов.
Периоды реставрации могут начинаться как бедствие. Таковым было для французов вступление русских войск в Париж в 1814 году. Или моментом торжества, как вступление армии сторонника восстановления монархии генерала Джорджа Монка в Лондон при ликовании народа. А может быть смесь, например, 1991 год в России. Но всякий раз по истечении времени реставрация приносит рост экономики. Верхи наслаждаются выгодами словно бы опирающегося на традицию положения. Низы – миром, возможностью трудиться и даже улучшать своё материальное положение.
Только продолжается такое состояние небесконечно.
КАК ЗАКОНЧИЛАСЬ АНГЛИЙСКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ
Великие революции происходят внутри общества, но также и в окружающей их среде внешнего мира. Они означают вызов для него. В годы реставрации вызов снимается, поскольку она означает отказ нации от наиболее серьёзных амбиций. Реставрационный порядок эффективен в плане обогащения правящего класса, однако он демобилизует общество, уводит его в частную жизнь, старается отдалить от политики. Всё это годится для внутреннего пользования. Ситуация меняется, когда начинается острый экономический кризис, обостряется борьба за рынки или – что самое важное – возникает внешняя угроза.
В Англии конца XVII века обществу стало понятно: страна проигрывает абсолютистской Франции Людовика XIV в гонке за колонии и рынки, а монарх Яков II является католиком, человеком реакционных феодальных воззрений, который несёт в себе угрозу восстановления старого строя не в символической форме, а напрямую. Англия была напугана французскими гонениями на гугенотов. Даже лендлорды не хотели развития реакционного сценария. В верхах возник заговор, и на британский трон тайно пригласили зятя короля – принца Вильгельма Оранского, правителя Нидерландов. Он прибыл с двенадцатью тысячами солдат-протестантов и бережно перевозимым супероружием всякой революции ‒ печатным станком. Этот инструмент пропаганды помог всколыхнуть страну, мечтавшую о совместном правлении короля и парламента, соблюдении прав и справедливости законов. Законный король Яков бежал из страны во Францию. Солдаты его пятидесятитысячной армии перешли к Вильгельму. Народ восстал, причём особую энергию проявили жители Лондона. Наспех собранный парламент признал королём Вильгельма.
Вскоре уже Англия и Франция воевали друг с другом на море и на суше. И, на первый взгляд, британцы уступали противнику в силах. Но когда в 1714 году надолго настал мир, выяснилось: Британия, а не Франция является сильнейшей морской и торговой державой. Всё это был результат окончания реставрации в форме казавшейся многим странной Славной революции. Позднее ей даже приписали роль верхушечного переворота, тогда как это было глубинное изменение. Суть его – возврат ко многим ценностям и моделям, что дала Английская революция, но отбросила реставрация.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСТАВРАЦИИ
Великая французская революция была много радикальней английской. Но случилась как раз благодаря последней, так как могучая монархия Франции потерпела в XVIII веке серию поражений от обновленной Англии, чем безудержно восхищался Вольтер, делая смелые намёки на пользу укорачивания некоторых королей (Карлу Ι парламент отрубил во время революции голову). Радикализм перемен во Франции диктовало время: нация отстала и должна была сбросить пережитки феодализма, вдохновить массы и дать как можно большему числу людей собственность, изгнать контрабанду, возродить производство и заместить колониальный импорт.
В начале XIX века Франция совершила больше возможного. Но она надорвалась, как надорвалась Англия эпохи Оливера Кромвеля – Бонапарта английской революции. На трон в 1814 году были возвращены свергнутые ранее Бурбоны. Начались долгие десятилетия реставрационной эпохи. И даже когда после восстания 1830 года на трон взошёл Луи-Филипп, а потом после пылких лет революции 1848-1849 годов – Луи Наполеон (сперва президент, а потом император), реставрация не была закончена. Она выглядела прочной, как никогда, и во время Второй империи, поскольку опиралась на возрождённый в силу нескольких военных и дипломатических побед престиж страны. Не назовёшь явным концом реставрации и провозглашение республики в 1870 году, после того как император попал в плен к пруссакам с армией в Седане. Знаменитая Парижская коммуна 1871 года также не положила ей конец. К власти вернулась старая партия, не допускавшая и мысли об уступках низам. Страна именовалась республикой, но не имела конституции, а её президентом был маршал-монархист Патрис де Мак-Магон.
Всё изменили 1873-1874 годы. Разразился жуткий мировой кризис. Глава германского правительства Отто фон Бисмарк решил: Франция – это мальчик для битья, и надо побить её и разграбить ещё раз. Возникла угроза катастрофической для Франции войны. Кто и что мог ей противопоставить? Во время прошлого конфликта только республиканцы показали последовательность и твёрдость, только они были готовы драться с захватчиками. Но их идеи не были идеями реставрационной тишины. Это был возврат в час революции, пусть и в очень скромных масштабах. Как и в Англии конца XVII века, умеренные реформаторы взяли верх: народ пошёл за ними, и страна твёрдо встала на путь отрицания реставрации. В 1875 году была не просто утверждена конституция, но стала возможна борьба партий и мнений без военно-полицейского ограничения.
Франция получила от этого очень много. В тот период главным было захватывать колонии, чего требовал тянувшийся в мире до 1880 года кризис и позволяла новая техническая революция. Франция сумела добиться дипломатического давления Англии и России на Бисмарка. Он остерёгся нападать. И французы с 1870 по 1900 годы стали мировыми лидерами по колониальным захватам. Их гибкая политическая система оказалась гораздо эффективней немецкой. Когда в Берлине осознали важность колоний, брать было практически нечего. Франция сделалась второй после Великобритании колониальной империей и представляла более серьёзную силу.
БЛИЗКИЙ КОНЕЦ РУССКОЙ РЕСТАВРАЦИИ
Спор постсоветских учёных о сути Великой русской революции едва ли будет вскоре завершён. Но время уже ответило на некоторые вопросы. Во-первых, три десятилетия эпохи реставрации показали, что хотя наша реставрация и является более глубокой (переход от «общенародной собственности» к полному торжеству частной), она не способна вернуть общество к сословной системе и монархии даже на уровне символов, а остаётся в границах формальной республики. Во-вторых, доказано – корпоративный капитализм должен был рано или поздно выйти из недр советской системы и сохраниться далее. Третье касается вопроса о социализме.
Революция и последовавший за ней порядок показали горизонты развития, но не могли привести общество к реальному социализму. Этот порядок придёт после капитализма, но не вместо него. Потребуется полная автоматизация производства и возможность получать с минимальными издержками всё необходимое по индивидуальному желанию. Пока же мировой экономический кризис привёл к обострению противоречий между рядом западных государств и Россией, которой они отказали в праве реализовывать свой интеграционный проект и развиваться, как самостоятельному центру капитализма. Начата «война санкций», что выявило кризис реставрационной модели в России. Модели, не пригодной для серьёзной борьбы. Чтобы государство могло противостоять взлому национального рынка, оно должно выйти из реставрационной спячки. Обществу нужно вернуть себе символы героической эпохи – более ярких периодов Великой революции. Но необходимо не просто вернуть национальную гордость, а изменить политический порядок, сменить режим безраздельного господства над собой на систему компромиссов. То есть установить реальную, а не формальную республику. На уровне экономики государственная стратегия России смещается от «свободного рынка» к меркантилизму, расчётливому поведению, где главное – выгоды собственного производства и рынка.
Форма окончания реставрации может быть различной: относительно мирной, жестокой и кровавой (пусть и меньше, чем на пике революции). Восстание, переворот, реформа – все механизмы подходят. Выбор истории зависит от конкретных обстоятельств. В любом случае соединение внешней угрозы, усталости масс от унылого бытия и экономического кризиса выражает необходимость перехода развития на новый уровень, его продолжение. Система реставрации уже ничего не в состоянии дать ни верхам общества, ни его низам. Мы достигли этой ситуации. И теперь нам предстоит войти в финальную часть революции – продолжительного многофазного процесса, чтобы использовать преимущества, которые она даёт. Только так можно рассчитывать на развитие и быть уверенными в благополучной перспективе. Как произойдёт всё, покажет время. А произойдёт оно непременно.
