ВЯЧЕСЛАВ МАТУЗОВ: «КАТАР ОКАЗАЛСЯ ЖЕРТВОЙ ТОЙ ПОЛИТИКИ, КОТОРУЮ ОН ПРОВОДИЛ ПОД ЭГИДОЙ США»
Катарский кризис вскрыл существовавшие в регионе противоречия, высветил имеющиеся и возможные в перспективе альянсы. О значимой роли США в этих процессах рассказывает президент Общества дружбы и делового сотрудничества с арабскими странами, независимый эксперт и знаток арабского мира Вячеслав Николаевич Матузов.
Текст: Ян фельдман
— В начале июня Саудовская Аравия и восемь других мусульманских стран объявили о разрыве дипломатических связей с Катаром. Официальной причиной названа поддержка, которую катарские власти оказывают террористам. В качестве неофициальной — неприязненные отношения между новым кронпринцем Саудовской Аравии и эмиром Катара, а также разные подходы этих стран к иранской теме. В продолжение конфликта МИД Катара обвинил власти Саудовской Аравии в попытках государственного переворота. Вячеслав Николаевич, а что на самом деле лежит в основе происходящего?
- В прежние годы мне часто приходилось общаться с руководством Катара. Мы пытались создать там сборочный завод вертолёта К-226 ОКБ Камова. Встречались с эмиром, бывшим министром иностранных дел, впечатления были весьма хорошие. Скажу, что я с большой симпатией всегда относился к катарцам. Это очень образованные люди, с ними легко работать, находить общий язык. Они чётко понимают процессы, происходящие в мире, что выгодно отличает их от других арабских лидеров.
Говорить о самостоятельной роли Катара в региональной политике, думаю, не стоит. Катар — страна маленькая, где-то 340 тысяч человек коренного населения. Остальные — приезжие пакистанцы, индусы и другие народности. Главное, что там расположены американские военные базы, насчитывающие около 34 тысяч военнослужащих, — почти 10 % коренного населения. Катар, как и Саудовская Аравия, не имеет глобальной «повестки дня», у этих стран нет целей, которые охватывали бы весь мир, несмотря на то, что именно в этом их принято подозревать. Источник их вмешательства в дела других государств нужно искать в политике Соединённых Штатов.
Саудовская Аравия является по существу лидером стран Персидского залива, на неё во многом ориентируются ОАЭ, Бахрейн, Султанат Оман и возможно даже Йемен. Катар был более самостоятельным. Присутствие американской военно-воздушной базы в Дохе придавало уверенности катарским лидерам во взаимоотношениях с соседями и в какой-то мере обеспечивало независимость даже в отношениях со стремящимся стать региональным лидером Королевством Саудовская Аравия. Это, мне кажется, и воспринималось саудитами, как вызов.
Спусковой крючок развязывания дипломатического конфликта между Катаром и Саудовской Аравией был нажат после визита в Эр-Рияд президента США Дональда Трампа. Установив прочные отношения с новой американской администрацией, Саудовская Аравия получила карт-бланш для своей региональной политики и развернула политическую «войну» против Катара. Визит американского президента придал саудовской королевской семье уверенность в том, что Королевство так укрепило отношения с США, что может высказать всё, что думает по вопросу двусторонних отношений с Катаром.
— Катар обвиняют в финансировании терроризма, вплоть до снабжения оружием ИГИЛ (организация запрещена в России).
— И не только ИГИЛ. Экстремистская организация «Братья-мусульмане» (запрещена в России) во всех арабских странах тоже держится, прежде всего, на финансовой, информационной и политической поддержке Катара и Турции. Например, ливийские «Братья-мусульмане» в Мисурате (Ливия) подпитывались из Катара через Турцию. Отношусь к этой информации спокойно, потому что, зная настроение катарцев, понимаю, что политика страны не может быть самостоятельной ни на региональном, ни на международном уровне. Это слишком маленькое и зависимое от США государство, чтобы разрабатывать глобальную самостоятельную программу. Если у них и есть элементы вмешательства во внутренний уклад других стран, значит, надо искать источник, который подталкивает их к проведению такой политики.
Аналогичная ситуация была в своё время и с Саудовской Аравией, которую после 11 сентября все бросились обвинять в финансировании запрещённой в России «Аль-Каиды» и связанных с ней террористических группировок. Даже у нас звучали обвинения в адрес Иордании и Саудовской Аравии в появлении террористов на Северном Кавказе, в частности, в Чечне. На мой взгляд, это вписывается в общую концепцию глобальной внешней политики, которую проводили в эти годы США, используя экстремистские, фанатичные круги в исламском мире как инструмент проведения своей политики. Убеждён, что за такими действиями всегда стояли определённые силы Соединённых Штатов, а не Саудовская Аравия.
— Американцам выгодно рассорить саудитов и катарцев?
— Что касается двухсторонних отношений между Катаром и Саудовской Аравией, то они всегда были напряжёнными. Это связано не только с личностями эмира Тамима и эмира Мухаммада, хотя и это сегодня может иметь место. Важную роль играют межплеменные интересы и противоречия. Катар не так давно столкнулся с проблемой возможного бунта со стороны ряда племён, инспирированного, как считает катарское руководство, извне. Надо также учитывать, что между Катаром и Саудовской Аравией имеются постоянные экономические проблемы в приграничной зоне.
Роль экономических противоречий очень существенна. Катар, Иран и Бахрейн делят между собой огромную газовую линзу в Персидском заливе. Бахрейн — ближайший союзник Саудовский Аравии. Это остров, соединённый с Королевством большим мостом, куда едут на отдых все богатые саудовцы. Экономически и политически Бахрейн привязан к Саудовской Аравии больше, чем любое другое государство этого региона.
— Де-факто Катар считается одним из крупнейших производителей газа, и он вёл переговоры с Россией о создании мирового газового рынка.
— Да, это один из основных мировых производителей. Кстати, ОАЭ до сих пор, несмотря на объявленную блокаду, пользуются заводами по сжижению газа в Катаре.
— В прессе появилась информация, что ОАЭ пытаются сместить Саудовскую Аравию с позиции лидирующего партнёра США в регионе.
— Не думаю, что есть такие намерения, и что ОАЭ будут в состоянии что-то изменить. Интересы американцев в Саудовской Аравии самые широкие. В Эмиратах местного населения не так много. В основном — гастарбайтеры. Если вы приедете в Дубай, Абу-Даби, то увидите индусов, пакистанцев, бангладешцев. У Саудовской Аравии население больше, и экономический потенциал серьёзней.
— Плюс Саудовская Аравия является одним из основных инвесторов американской экономики.
— Конечно. А ещё один фактор — исторические связи. Военные кадры Саудовской Аравии подготовлены американцами, практически весь государственный аппарат формировался через США. Говорить о том, что Саудовская Аравия сможет как-то политически оторваться от Америки, наивно. С этих же позиций надо рассматривать визит короля Саудовской Аравии Салмана в Москву. Особых иллюзий питать не надо, ибо мы не можем быть для них альтернативой США ни в каком смысле. Саудовская Аравия может использовать связи с Россией для того, чтобы поторговаться с американцами по тому или иному вопросу. Мы даём им шанс поиграть немножко на наших связях, но с точки зрения экономики или в военном плане не являемся (и такой задачи, как я вижу, у нас нет) конкурентом США на Ближнем Востоке в целом и в Персидском заливе тем более. Мы знаем, какую нишу занимает Америка, и не будем делать ничего, чтобы создавалось впечатление попытки их выдавить. Это невозможно. Однако необходимо определить свои интересы в отношениях со странами этого региона, потому что, если мы не сделаем это сами, за нас это сделают другие. Политика России должна быть активной, и мы будем стремиться привлекать их инвестиции в нашу экономику.
Страны Персидского залива — большой кошелёк Запада, и в критической ситуации Запад этим активно пользуется. Думаю, что в какой-то степени и мы должны этим воспользоваться, потому что в финансовой системе у них хорошее отношение к нам. Просто надо налаживать рабочие связи.
— Почему Турция поддерживает Катар в противостоянии с девятью мусульманскими странами?
— Турки особенно яро заинтересованы в том, чтобы противостоять давлению на Катар со стороны данной группы. Связано это с тем, что Катар безусловно финансировал «Братьев-мусульман» и другие исламские группировки через Турцию. Это союз, который под патронажем американцев сложился между Катаром и Турцией на почве их отношения к «Братьям-мусульманам» и борьбы за свержение сирийского режима.
— «Братья-мусульмане» были созданы британцами, как мы знаем, в Египте...
— Ещё в конце 20-х годов Советская Россия рассматривала отношения со странами Ближнего Востока, бывшими колониями Франции и Великобритании, как потенциальную часть общей борьбы с империализмом и колониализмом. Всё строилось на этой основе, и ставка делалась на идеологию Коминтерна. Англичане были очень обеспокоены и в противовес создали религиозную фанатичную структуру в Египте «Братья-мусульмане». Силу, способную противостоять зарождению на Ближнем Востоке коммунистических партий при активной поддержке Коминтерна. То есть исламский фундаментализм был как заслон безбожному коммунизму. С тех пор деятельность «Братьев-мусульман» проходила и проходит под британским и американским контролем. Но речь не идёт о руководстве серой толпой сторонников, английские и американские разведчики управляют верхушкой структуры. Интересно, что «Братья-мусульмане» зачислены в террористический список в Египте, ОАЭ и Саудовской Аравии как силы, которые ставят задачу свергнуть их режимы. И это во многом влияет на их отношения со странами, поддерживающими эту организацию.
— Блокада Катара влияет на расклад сил в сирийском конфликте?
— Я бы сказал не столько блокада, сколько результаты развития событий на поле боя в Сирии, где, и это совершенно ясно, скоро будет положен конец ИГИЛовцам. Хотя не разделяю полностью оптимизма наших военных, заявляющих, что разгром уже завершился. Противостояние будет продолжаться. И главная причина в том, что мы не нашли общий язык с американцами. А им всегда будет интересно поиграть на существовании враждебных сил, чтобы как-то зафиксировать свои интересы. То, что сейчас происходит в Дейр-эз-Зоре, в Ракке, — это как раз из той оперы.
Поэтому, когда говорят, что надо налаживать контакты с «Братьями-мусульманами», я не согласен. У нас не может быть ничего общего. Это не те люди, с которыми можно иметь нормальные отношения. Они прямые агенты, которые выполняют указания. Надо договариваться с теми, кто даёт эти самые указания, налаживать отношения с американцами.
Катар оказался, на мой взгляд, жертвой политики, которую он проводил под давлением спецслужб Соединённых Штатов. Не думаю, что у него были собственные задачи по Сирии, Ливии, Саудовской Аравии и Эмиратам.
— То есть, Штаты сдали своего партнёра Катар ради Саудовской Аравии?
— Не совсем сдали. Они балансируют. Глобальные интересы Соединённых Штатов — не допускать каких-то безвозвратных отношений, когда уже Рубикон пройден. Задача, судя по всему, была немножко подавить на Катар, сделать его более послушным, управляемым и заодно саудитов удовлетворить, потому что они обещали выделись США 700 миллиардов долларов, но миллиардов дали Дональду Трампу сразу вместе с золотой саблей.
— Это намного больше того, что фонд Катара вложил в Россию.
— Да. Поэтому, конечно же, не в интересах США сегодня чрезмерное обострение между Катаром и Саудовской Аравией. Наши интересы с американскими здесь совпадают. Не будет Россия подталкивать Катар к выступлению против США, за какой-то военно-политический союз с Ираном и Турцией.
— Каким Вы видите разрешение конфликта?
— Россия лет десять назад предложила странам Персидского залива идею проведения региональной конференции по безопасности и сотрудничеству с участием России, США и Европы, как заинтересованных сторон. Ни одно арабское государство не откликнулось до сих пор. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров во время турне по странам Залива заявил в Кувейте, что Россия выступает за решение конфликта на региональной основе с целью соблюдения стабильности и безопасности стран этого региона. Он практически повторил тезис, который был заложен в нашем предложении десятилетней давности.
— Может ли напряжение между странами Аравийского полуострова привести к прекращению деятельности Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ)?
— Думаю, что нет. Сегодня Катар не исключён формально из него. И не бойкотирует его. Формат Совета сохранится, это инструмент, обеспечивающий скоординированную позицию всех стран при лидирующей роли Саудовской Аравии.
— Скажите, Вячеслав Николаевич, каково значение Катара для России?
— Катар интересен для нас не только с политической точки зрения. Он смело идёт на серьёзные инвестиции. На покупку «Роснефти», например. Сейчас, возможно, будут инвестировать в Ямало-Ненецкий проект «ЯрГео» компании «Новатэк».
Однако делать ставку на какую-то одну страну нам не стоит. Необходимо развивать самые широкие экономические связи. И здесь важно сохранение стабильности и безопасности для обеспечения надёжной защиты от всякого рода террористических и экстремистских группировок, создающих угрозу всему миру.
