ДАЙТЕ МНЕ ХОЗЯИНА!
Ущерб от рубки леса в России с каждым годом растёт. За последние пять лет объёмы незаконных вырубок увеличились на 70 %. О развале системы лесного хозяйства, бесконтрольности лесопользования сегодня говорится с самых высоких трибун. Успеем ли мы остановиться в нашем хищническом отношении к природе до того, как процесс станет необратимым, и что нужно было сделать для этого ещё вчера, в материале Владимира Попова специально для МР.
Текст: Владимир Попов
Земля наша, и после нанесённых ей жестоких ран и множественных потерь в прошлом и настоящем, всё ещё велика и обильна ― так богато спервоначалу была она засеяна! Порядка бы ей, порядка! Хозяина бы ей, заступника, умного строителя, доброго врачевателя! С лихвой натерпелась она от дуроломов и расхитителей.
Этот зов, тяжкий, как стон, истомлённый, как необвенчанность, и всеохватный, как последняя воля, и стоит сейчас неумолчно над Сибирью: дайте мне Хозяина!
Валентин Распутин. ≪Сибирь, Сибирь…≫
О Сибири надо говорить с почтением. С любовью и сыновней преданностью. Как это делает великий русский писатель Валентин Григорьевич Распутин. Почти всю жизнь прожив в Сибири, могу засвидетельствовать, что понятия Родина, Отечество, батюшка Байкал, сибирская природа, сибиряк ― для меня открылись именно здесь.
Байкал, таёжные дебри, в которых легко затеряться, путешествуя в одиночку, знаменитый омуль с душком, театральные и бардовские фестивали… Иркутск по праву гордится фестивалем классической музыки ≪Звёзды на Байкале≫, который приобрёл всемирную известность благодаря его родоначальнику и вдохновителю, знаменитому пианисту Денису Мацуеву. Однажды после концерта он признался журналисту-сибиряку: ≪Для меня Сибирь ― особое слово! Как говорится: сибиряк сибиряка видит издалека, и когда на какомнибудь концерте где-нибудь в Лондоне ко мне подходит человек, и выясняется, что он из Сибири, всё ― сразу родной, сразу друг. Сибиряк ― это национальность!≫.
≪Для нас, для тех, кто в Сибири родился и живёт, — писал в начале 1990-х В. Г. Распутин, ― это родина, дороже и ближе которой ничего в свете нет, нуждающаяся, как и всякая родина, в любви и защите — нуждающаяся, быть может,в защите больше, чем любая другая сторона, потому что тут пока есть что защищать…≫.
Для многих жителей европейской части России Сибирь ― край непуганого зверья, таёжных лесов и неподдающихся исчислению природных недр: нефть, газ, лес, золото, алмазы, пушнина. Пожалуй, самый примечательный в этом плане фильм Андрея Кончаловского ≪Сибириада≫ (1978), где показано бурное освоение Сибири. В картине есть примечательная фигура сибиряка-кержака ― персонаж Владимира Самойлова, который прорубает в дремучей тайге дорогу к своей символической звезде. Если в наши дни кто-то из кинорежиссёров осмелился бы поставить фильм об освоении Сибири, то не прошёл бы мимо ≪лесной темы≫, особенно горячей для Иркутской области.
Сегодня не символической, а самой что ни на есть доступной ≪звездой≫, обещающей безбедную жизнь, является для ≪чёрных лесорубов≫ сибирская тайга. Философия, согласно которой прибыль надо уметь получать со всего, что имеет спрос, а лес в России стал завидным товаром, взяла верх и у нас, в стране некогда победившего социализма. ≪Ну, рубили бы свои, российские, для собственных нужд и на экспорт, ещё куда ни шло, но вот то, что подключились ≪ушлые соседи≫ из Поднебесной, ну совсем ≪через край≫, ― слышу такое зачастую. К теме соседей обязательно вернёмся, но сначала о встрече с моим другом Борисом Дементьевым, которая случилась прошлым летом на Байкале. Когда-то он работал в бригаде местного бизнесмена, депутата городской думы, вполне уважаемого и в бизнес-среде, и среди криминала. То, что два этих ≪мира≫ идут в России рука об руку, повелось с лихих 90-х.
Разговор наш шёл о наболевшем.
― Лет десять назад массовое проникновение китайских бизнесменов в Иркутскую область было невозможно, ― начал свой рассказ Борис.― Да, существовали пилорамы, на них трудились китайцы. Но местные бизнесмены китайцев близко к делянам не подпускали. Рубили лес мужики из соседних деревень. И было счастьем найти работу в подобных ≪диких бригадах≫. Когда ты без заработка, в семье нет денег на самое необходимое, то не особо думаешь об экологии и морали. А сидеть на голодном пайке морально? А когда у тебя малые дети? А если жена тоже не может устроиться никуда? Спиваться и всех обвинять, проще всего. Но это не по мне.
― А как была выстроена работа с китайскими бизнесменами? ― спрашиваю,― наверное, какие-то замысловатые схемы?
― Всё было просто, а главное, легально. Куда поедет китаец? Не в тайгу же с простыми мужиками разговаривать. Он приезжает на лесоперерабатывающий комбинат (ЛПК). Там ему менеджер по работе с иностранными бизнесменами подробно объясняет: что, где и как.
Итоговый расклад был такой: китаец вносил в нашу кассу 2 200 руб. за кубометр кругляка. В ЛПК тот шёл всего за 900 руб. С этих денег платились налоги. Всё официально, по договору. С каждого кубометра леса набегало по 1 300 руб. Смена рубила от 200 до 400 кубометров. К декабрю, когда начинали отправлять древесину китайцам, запас леса был приличный. И так ежедневно по 40―45 машин.
― В Сети есть видеоролики, где нескончаемым потоком идут КамАЗы с лесом, ― поддерживаю я разговор.
― Каждый сезон рубили по 600―700 тыс. кубометров леса. Вот и считай, какой навар. Где мой бывший шеф теперь, не знаю. Да и неинтересно мне. Вижу только одно: китайский лесной бизнес всё-таки прорвался в Иркутскую область. Не скажу однозначно, что это плохо. Китайцы тоже встречаются разные ― и добросовестные, и жуликоватые. Собственно, как везде.
― Валить всё на алчных китайцев не стоит, ― соглашаюсь с Борисом. Хватает и отечественных олигархов, которые не на жизнь, а насмерть вцепились в сибирский лес (и не только в сибирский), словно он для них последний рубеж, который надо отвоевать у врага. При этом ≪наш бизнесмен≫ зачастую не одинок. С ним в сцепке, как правило, ≪работает≫ российский чиновник, со времён Гоголя и Салтыкова-Щедрина приобретший славу аморального и безнравственного государева служащего.
Недавно я был в Листвянке, ― продолжаю разговор. ― Понастроили китайцы гостиниц, ресторанов, кафе, шашлычных. Решили прочно обосноваться.
― Не пришли бы китайцы, пришли бы другие, ― вторит Борис и добавляет: из захудалого посёлка Листвянка превращается в туристическую зону, где приятно будет отдохнуть и русским, и европейцам, и американцам, и тем же китайцам.
― В нынешней Листвянке, ― возражаю я, — уже нет той заповедной красоты, той милой неустроенности, когда ты приезжал на встречу с Байкалом, а не просто с друзьями на выходные оттянуться.
Что бы там ни говорили, но Байкал, как жемчужина Сибири, как хранилище четверти всей чистейшей пресной воды на планете и 4/5 водных запасов России, превращается в обычный европейский курорт с инфраструктурой чайна-тауна. И если китайскому бизнесу не поставить правовые рамки, то туристический бизнес на Байкале расцветёт махровым цветом и, боюсь, что таблички-указатели будут только на китайском и английском.
* * *
Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, ― только тогда вы поймёте, что деньги нельзя есть.
Индейская поговорка
Ущерб от рубки леса в России с каждым годом растёт. За последние пять лет объёмы незаконных вырубок увеличились на 70 %. По данным Минприроды РФ, более половины всей незаконно добытой российской древесины заготавливается в Иркутской области. На её долю приходится 62 % лесного экспорта Сибирского федерального округа. Желающие могут погуглить территорию области и убедиться, что таёжный массив не просто прорежён. Словно великан прошёлся по нему, безжалостно искромсав ≪зелёное море тайги≫, воспетое Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым. Давно забыты комсомольские стройки. Никто не едет за туманом и за запахом тайги. Ибо запах этот перемешан с вонью дизельного топлива, а вместо энергичных и жизнерадостных комсомольцев встречаешь угрюмых и порой нетрезвых местных мужиков.
Огромные свалки из стволов и сучьев можно обнаружить у каждого города на юге и в центре Прибайкалья. Самая большая, объёмом 2 млн кубометров ― под городом Усть-Кут. Почему множатся эти лесные кладбища? Да потому что экспортируется в большинстве своём только кругляк, то есть нижняя часть ствола, а остальное ― верхнюю часть ствола и крону ≪чёрные лесорубы≫ оставляют на месте гнить как ≪труп≫ бывшего живого дерева. Так поступают и легальные, и нелегальные арендаторы. Россия ― мировой лидер (16 % рынка) по экспорту круглого, необработанного леса.
Можно спросить, а где же общественные организации, куда смотрят экологические службы? Они в меру сил работают и защищают леса. Участвуют в общественных слушаниях, проводимых депутатским корпусом и областной администрацией, проводят одиночные пикеты, отправляют открытые письма и записывают видеообращения президенту РФ и премьер-министру, где призывают объявить мораторий на вырубку леса. В общем, будируют общественное мнение.
Но объявление моратория не решит проблему. Это как войти в огромный цех с токарными и фрезерными станками и, увидев, что цех захламлён мусором и металлической стружкой, сказать, что на полгода станки отключаются, а работники распускаются по домам. Кстати, к вопросу о создании легальных рабочих мест на территории делян, где рубят лес. Это прямая обязанность местной власти. Но власть всё устраивает. Протестующих жителей нет, и не будет, потому что они поневоле втянуты в криминальный лесной бизнес. А коррумпированные чиновники делают всё возможное, чтобы нынешняя ситуация оставалась прежней как можно дольше. Молчат и контролирующие органы, которые должны проверять, выбрал ли лесозаготовитель квоту или превысил её во много раз.
Приведу мнения экологов, специалистов, которые многие годы профессионально занимаются природоохранными проблемами.
В своём блоге в ноябре 2018 года эколог Валентин Рябцев записал: ≪Иркутская область давно и прочно занимает первое место в РФ по объёмам как легальных, так и нелегальных лесозаготовок. Беспрецедентная вырубка тайги приносит выгоду лишь Китаю, на долю Сибири приходится экологический ущерб.
Неудивительно, что именно из Иркутской области прозвучал призыв о введении моратория на вырубку леса и его экспорт. Сибиряки видят, что тайга осталась без всякой охраны, а ≪силовики≫ не только не пресекают рубки и перевозку древесины, но сами ≪крышуют≫ незаконный бизнес. При этом власти даже не заявляют о намерении воссоздать уничтоженную ими лесную охрану. В такой ситуации последней надеждой видится мораторий.
6 февраля 2018 года активистка из Иркутска Ольга Жакова передала в администрацию президента почти 170 тыс. подписей сибиряковв защиту леса. На сегодняшний день петицию подписали более 640 тыс. человек. Её требования: ≪Ввести мораторий на экспорт необработанной древесины из России. Деревообработкой должны заниматься только на территории России и только жители нашей страны≫.
И буквально телеграфной строкой основные мысли из статьи ≪Тайга, которую мы потеряли≫ старшего научного сотрудника ФНЦ Биоразнообразия наземной биоты Восточной АзииДВО РАН, кандидата биологических наук Ольги Ухваткиной. Речь идёт о ситуации в лесном хозяйстве Приморья. Но это ― и ближайшаяперспектива для Иркутской области, если там не будут предприняты строжайшие меры со стороны губернатора, прокуратуры, полиции, депутатского корпуса всех уровней, общественных движений.
≪Почти 41 % лесов вырублены практически полностью. Ещё 40 % территории ― это вторичные леса и гари, деградировавшие по вине человека с помощью топора и огня. 15 % — это участки, где заготавливать лес нецелесообразно, да и нет там древесины достойного качества.
И лишь 6 % леса ― это ненарушенные леса. Всего 6 %, и остались они лишь на территории заповедников и национальных парков. Их можно встретить и на территории орехопромысловых зон, там, где вырубка леса запрещена, но, как ни печально, только на бумаге. К сожалению, пускают под топор и эти территории.
Как это произошло, кто это допустил, разбираться не нам… Главный наш вывод по итогам проведённой работы, увы, неутешителен ― уссурийскую тайгу ― обширную, богатую, бесценную — мы уже потеряли. Её нет, она осталась в нашей памяти, в наших мечтах, в разрозненных клочках, сиротливо раскиданных по многократно прорубленной территории. Мы слишком самонадеянно использовали и используем уникальную экосистему, заставшую времена мамонтов.
В результате от истинного богатства края остаются жалкие клочки. Развал системы лесного хозяйства, бесконтрольность лесопользования, незнание государства о том, чем оно владеет, направленность лесозаготовителя на быструю и лёгкую прибыль ― всё это сыграло свою печальную роль≫.
По сведениям руководителя лесного отдела Амурского филиала WWF Евгения Чувасова, сегодня по Приморью ежегодно вырубают более 5 млн кубометров леса. Сверхприбыльный бизнес является и самым коррупциоёмким.
* * *
Люби землю. Она не унаследована тобой у твоих родителей, она одолжена тобой у твоих детей.
Индейская мудрость
В статье ≪Русский лес отдан на разграбление≫ один из самых яростных и непримиримых защитников леса ― эколог, писатель, депутат Госдумы Анатолий Грешневиков пишет: ≪Ни один природный ресурс в России так безжалостно и варварски не уничтожался, как лес. Денно и нощно качают олигархи нефть и газ. Распродают за рубеж краба и рыбу. Но больше всего ранит душу то, как вывозят эшелонами русский лес, превращённый в кругляк. И чем больше экологи били тревогу в правительстве и парламенте о том, что именно сосновые, кедровые, дубовые и берёзовые леса стояли у истоков формирования духовных, нравственных и физических основ русских как нации, тем губительнее становились масштабы истребления нашего главного богатства≫.
Попытаемся отмотать временную ленту этак лет на тридцать, в начало 1990-х. Официальная новейшая история России трактует эти годы, как время рождения и становления нового постсоветского государства. Время, когда верховная власть начала лихо и громогласно освобождаться от всего, что напоминало советскую модель управления. Капитализм строить ― не хозяйственные планы на пятилетку составлять. Это работа для молодых, либерально настроенных кадров, обученных на Западе, преимущественно в Америке. Под их раздачу попала и лесная отрасль. ≪Что там у нас ― лесники, лесничества, общества по пожаротушению лесов? ― возможно, на одном из заседаний правительства воскликнул новоиспечённый министр. ― Давайте, господа, децентрализуем эту область. И в новом Лесном кодексе пропишем новеллы о передаче леса из государственного в частное управление. Дадим свободу региональной власти! Развяжем руки местному набирающему силу предпринимателю! Рынок всё расставит по своим местам!≫. Последнюю фразу, как заклинание, очень любили повторять представители новой либеральной власти.
Вот и расставил рынок всё по местам
Говоря о нынешнем положении в лесной отрасли, никак не миновать тему Лесного кодекса РФ (принят Госдумой 24.11.2006, подписан президентом 04.12.2006, разработчик ― министерство экономического развития). Сколько было сломано копий, сколько прозвучало с высокой трибуны горячих речей депутатов в защиту лесного богатства России. Ещё до принятия Лесного кодекса А. Грешневиков отмечал, что за прошедшие сто лет ≪мировые леса уже сократились вдвое, теперь учёные утверждают, что функцию ≪лёгких планеты≫, поставляющих львиную долю кислорода в атмосферу Земли, выполняют российские, в основном, сибирские леса. А в данном кодексе под топор попадают особо ценные, охраняемые законом лесные угодья, которые могут исчезнуть вместе с реликтовыми лесами… В представленном кодеке нет ни слова о тех, кто сажает и заботится о лесе ― лесниках≫. На вопрос, неужели кодек списали лишь заинтересованные в прибыли лесопромышленники, А. Грешневиков однозначно ответил: ≪К сожалению, это похоже на правду. С первых же страниц закона читатель узнаёт много интересного про заготовку леса, аукционы, о том, что кому пилить, зачем пилить и что продавать. Но при этом в документе не отражена главная для лесопромышленников проблема: как организовать глубокую промышленную переработку древесины и отходов… Не указано, будет ли государство способствовать строительству комбинатов для переработки мелколиственной древесины, и будет ли оно вообще заинтересовывать лесопользователя заготавливать не коммерчески ценный лес, а мелкотоварную древесину, которой у нас избыток≫.
Именно с закрытием министерства лесного хозяйства специалисты связывают начало развала лесной отрасли. Легко поменяв вывеску, вроде ГАИ на ГИБДД, и создав Федеральное агентство лесного хозяйства России, авторы на этом не остановились и решили ликвидировать институт лесхозов. То есть лесники оказались лишними на этом празднике жизни. Вот тут и запульсировала предпринимательская жилка у региональной власти.
Становление рыночных отношений между арендаторами, региональной и верховной властью проходило в несколько этапов: вначале Рослесхоз был в подчинении министерства природных ресурсов, его сменило министерство сельского хозяйства, а сегодня Рослесхоз в прямом подчинении правительству. Восстановить министерство лесного хозяйства и вертикаль управления в полном объёме ― на это высокотпоставленные чиновники никак не решатся.
≪Отсутствие единого координирующего центра охраны лесов привело к тому, ― отмечает А. Грешневиков, ― что один из главных экологических ресурсов страны потерял всякую защищённость… Россия ратифицировала Киотский протокол, но не хочет восстанавливать устойчивое управление лесами, беречь рощи и дубравы. Между тем учёные давно отметили нарастание по всей планете проблем глобального потепления климата, связанных с неразумными интенсивными вырубками как тропических и субтропических, так и российских лесов≫.
Для сравнения. Валовой продукт лесного хозяйства в России составляет 9―10 млрд долларов в год. У соседней Финляндии этот показатель ― 30 млрд долларов в год. В Канаде леса принадлежат государству, и оно вполне успешно справляется и с их охраной, и с контролем, и с управлением ими. В США половина лесов ― в государственной собственности, другая половина ― в частной.
В многолетнем противостоянии экологов с властью, не до конца понимающей, к чему могут привести её непродуманные законы, видится полемика идеалиста-патриота XIX века и представителя дикого российского капитализма XXI века. Они никогда не договорятся, потому как у одного в душе благородные порывы и мысли о процветании родного Отечества, а у другого ― в руках топор и уже не символический.
Так что же ждёт нас в ближайшие годы? Те ли ≪двадцать убийственных лет≫, о которых говорил в своих статьях радетель сибирской земли Валентин Распутин, или российская власть наведёт порядок в сибирской тайге…
И как не вспомнить здесь сибирских купцов, промышлявших лесом. Да, рубили, но у них всё шло в дело. И высаживали саженцы, и думали о будущем, в котором жить сыновьям, внукам и правнукам, унаследовавшим дело предков.
* * *
Валентин Распутин ещё в 1985 году опубликовал повесть ≪Пожар≫. Он провидчески угадал, к чему придёт народ без нравственного стержня в душе. В повести, когда случилась беда, то не все бросившиеся тушить пожар думали о ликвидации огня. Часть людей, автор называет их по-сибирски ≪архаровцы≫, вытаскивали из горящих домов чужое имущество и пропитание. Можно ли это позиционировать на ежегодные лесные пожары по всей России? Думаю, можно. И хотя давно ясно, что надо менять систему управления лесами, чиновникам привычнее по ≪горячим следам≫ собирать губернаторов и членов их команд и по селекторной связи давать указания, нежели привлечь специалистов: учёных, экологов, лесников, депутатов, общественников с целью изменения Лесного кодекса.
Когда в лес вернётся его настоящий хозяин ― лесник, когда будет восстановлена прежняя федеральная вертикаль управления, уверен ― не так часто станут гореть леса.
Великим русским писателем Леонидом Леоновым в романе ≪Русский лес≫ было сказано устами профессора Вихрова об огромной роли, которую сыграл русский лес в истории российского государства, в формировании русской нации, её самосознания. Предать интересы русского леса, ― значит предать интересы России. Профессор Вихров идёт дальше, указывая, что с развалом лесной отрасли может начаться и развал нашего государства.
В народе говорят: невозможно разбудить человека, который притворяется, что спит. Поэтому так важны инициативы снизу ― экологов, общественных организаций ― дабы ≪разбудить≫ некоторую часть чиновников, особенно местных лесных царьков, да и иных, впавших в ≪летаргический≫ сон. Слишком дорого обходятся государству и нам, рядовым гражданам, подобная спячка и круговая порука государевых мужей.
Пока верстался номер…
Автор встретился с депутатом Госдумы ФС РФ, членом Комитета по экологии и охране окружающей среды А. Грешневиковым.
― Анатолий Николаевич, как развивается лесная тема на законодательном уровне в 2019 году?
― Принято решение провести полную инвентаризацию лесного законодательства, принять новый Лесной кодекс. Действующее законодательство в современных экономических условиях доказало свою неэффективность, лесная отрасль впервые стала убыточной. Три года назад это были 40 млрд долларов, в том году ―70 млрд долларов, в нынешнем году убыток перевалил за 100 млрд. В дореволюционные времена, в первые советские годы одна попённая плата (плата за лесопользование ― В. П.) содержала всю систему народного образования. А сейчас огромное количество средств выделяется на то, чтобы спасти остатки лесного хозяйства, на мероприятия по повышению пожароустойчивости лесов и т. д. При этом пожары с каждым годом всё больше и больше съедают лесные площади. Поглощаются самые ценные лесные экосистемы, которые сотни лет будут восстанавливаться при нашем хищническом отношении к природе.
По данным экспертов, промышленных лесов осталось всего на 5―7 лет.
Единственное, чего удалось добиться ― внести поправку в Лесной кодекс. Государство наконец-то взяло на себя обязательство финансирования восстановления лесопитомников. Шаг сделан, но половинчатый. Нужны лесхозы и главное ― нужно срочно возрождать министерство лесного хозяйства и уже на федеральном уровне заниматься отраслью.
