ИМПЕРИЯ РЮРИКОВИЧЕЙ СЛАВЯНСТВО И РУСЬ В ПЕРВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ НАШЕЙ ЭРЫ

«…ИЖЕ СУТЬ СЛОВЕНѢ»
В изучении славянского мира давно наметилось пока неразрешённое противоречие. Современная археология определяет славянскую прародину в районе от среднего течения Одера, через среднюю Вислу, Полесье до верхнего течения Днепра, с выходом на Левобережье в бассейне реки Сож. Считается, что отсюда они расселились на Дунай, в Карпаты и отчасти в степи Северного Причерноморья к западу от нижнего Днепра. В IV веке причерноморские славяне были покорены готами, а затем увлечены гуннами на запад.

Между тем, славянское самосознание родилось на Дунае, что находит отражение в древнейших фольклорных памятниках. Наши предки впервые создали свою государственность, известную римлянам как царство Норик, чеканившее монеты по образцу римских, но с именами праславянских богов: «Биатец», «Адна Мати».

С востока и юга оно граничило с землями родственных венетов. Накануне Новой эры Норик подчинился власти Рима.

О царстве известно не только из римских источников. «Повесть временных лет» (ПВЛ) говорит о расселении потомков Иафета (европейских ариев — Ю. С.): «От сихъ же 72 языку (народов) языкъ Словенескъ, от племени Иафетова Нарци еже суть Словене».

К сожалению, исследователи и переводчики обычно называют нарцев по-римски — нориками, не замечая в их самоназвании отсыл к легендарным предкавказским нартам. Информаторы составителей ПВЛ, того же Нестора, уже не помнили, откуда пришли на Дунай норики — нарцы, но римлянам, называвшим их ещё и таврисками или таврами, было известно, что к подножию Альп они продвинулись из Тавриды и Приазовья. В составе империи нарцы в качестве союзников долго сохраняли автономию и самоуправление, постепенно романизируясь. Вероятно, они стали основой для становления самого западного из югославянских государств — Карантании.

Судьба венетов была иной. ПВЛ — о втором событии в истории славян: «Волохомъ бо нашедшимъ на Словени на Дунайския и седшем в них и насилящим имъ. Словене же ови пришедше, седоша на Висле и прозвашася Ляхове… такоже и ти Словене пришедше и седоша по Днепру…»

Волохами называли романоязычные народы, поэтому под летописными притеснителями праславян многие исследователи понимают предков большинства их, а именно кельтов, ещё в конце I тысячелетия начавших мощное движение на юго-восток в придунайскую Паннонию и лежащую к югу Иллирию. Это вторжение заставило основную массу проживавших здесь предков славян оставить берега Среднего Дуная и уйти на север и восток, ассимилируя при этом родственных балтов.

Заселению славянами бассейна Вислы способствовал уход отсюда германцев, устремившихся во II веке н. э. на юг, в Причерноморье и на Нижний Дунай. Длившееся веками разного рода воздействие кельтов на жителей современных Чехии и Польши могло привести к их ассимиляции. То, что этого не случилось,— следствие культурного импульса, принесённого с Дуная, оставшегося в памяти всех славян как благодатный, сказочный край, символ их единства.

Описывая Германию, Тацит отмечает, что живущие «за германцами» венеты внешне от них почти не отличаются, разве что «труднопереносимыми щитами». Занимаются подсечным земледелием, делающим их жизнь полукочевой.

Практически единственным родом войск у славян в тот период была пехота. С VI века известны лишь отдельные случаи появления у тех, кто соприкасался с кочевниками, небольших отрядов конных стрелков. На конях перемещались князья, знать и дружины, но и они вступали в бой всегда в пешем строю. Тем не менее славянам нередко удавалось побеждать и обращать в бегство македонскую конницу византийцев.

Будучи жителями преимущественно лесной зоны Европы, славяне в совершенстве освоили искусство плавания по рекам, служившим в этих краях основными коммуникациями. На долблёных челнах они вышли в Чёрное море, а в эпоху переселения народов — и в Средиземное.

Использование водных путей в военных целях в полной мере проявилось в VI веке. Ещё не научившись строить мореходные суда, славяне пускались в дальние плавания на челнах-однодеревках. Так они завоевали острова греческого Архипелага и переправились в Малую Азию, осаждали приморские крепости, используя лодки не только как транспортные, но и как штурмовые средства.

Воинское обучение у примитивных сообществ примерно одинаково повсюду. Суровые условия жизни заставляли отбирать мальчиков у матерей и помещать их в специальные лагеря, много позже это практиковалось у зулусов или индейцев Северной Америки. Мальчики постигали искусство охоты и войны под руководством наставников. Отдельно содержались юноши, готовившиеся к инициации — посвящению в мужчины, они совершенствовались в боевых искусствах и, не обременённые семьями, являлись наиболее боеготовым и мобильным элементом племенного ополчения, что отмечалось римскими авторами в отношении германцев, а позднее и византийскими — в отношении славян.

Превосходство морального духа славянского войска эпохи «военной демократии» заметно в сравнении с ромейским, но выделяется и среди «варваров». Византийские авторы и Иордан подчёркивали физическую силу, неприхотливость и выносливость славян, их высокие морально-боевые качества: сплочённость, товарищество, честность, любовь к свободе. Однако и на таком фоне особой доблестью выделялись анты.

Большую воинственность антов — представителей крайнего юго-восточного объединения славян — легко объяснить их пограничным положением относительно степи и имперской границы на Нижнем Дунае, постоянной борьбой с готами, кочевниками, Римом, а затем и с Византией. Всё это позволяло аккумулировать богатейший боевой опыт. Вероятно, сказывались и скифо-сарматские традиции.

По свидетельству Прокопия Кесарийского, славянские воины первоначально вступали в бой лишь с парой дротиков и большими щитами: «…панцирей же они никогда не одевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а только штаны, стянутые широким поясом на бёдрах, и в таком виде идут на сражение с врагами». Упоминаются и луки — главное оружие охотников. Наконечники стрел нередко были обработаны ядом. Можно не сомневаться и в наличии у славян топоров, в том числе лёгких боевых, столь распространённых в последующую эпоху.

Псевдо-Маврикий — автор труда по теории военного искусства «Стратегикон», дал такую характеристику славянам на войне: «Сражаться с врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями, и днём и ночью изобретая много (разнообразных способов). Опытны они также в переправах через реки, превосходя в этом отношении всех людей». Отмечены им и недостатки: «Не имея над собой главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Если и случится, что они отважились идти на бой, они во время его с криком слегка продвигаются вперёд все вместе, и если противники не выдержат их крика и дрогнут, то они сильно наступают; в противном же случае обращаются в бегство…»

При отсутствии единого командования, конницы и защитного вооружения славян выручали высокая боевая активность, решительность, находчивость, способность к военной хитрости и отличная разведка. Уже к концу VI века, по словам византийского хрониста Иоанна Эфесского, «…они имеют… табуны коней и много оружия и обучены воевать более, чем ромеи». С поразительной гибкостью импровизируя на незнакомой местности, они умудрялись брать неприступные крепости, выманивая гарнизоны на вылазки и уничтожая ударом из засады. Будучи атакованы конницей, в мгновение ока окружали себя стеной из повозок. В этом видится проявление свойственной нашему воину солдатской смекалки — черты национального характера, преломлённой в военном деле.

Далеко не сразу могучим пришельцам удалось подчинить себе славян. Византийский хронист Менандр сообщает, что ещё в 578 году «важнейшие князья склавинского народа» категорически отвергли требование кагана о покорности: «Родился ли на свет и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил силу нашу? Не другие нашею землею, а мы чужою привыкли обладать. И в этом уверены мы, пока будут на земле война и мечи». Судя по сообщениям византийских хроник и ПВЛ, некоторые славянские племенные союзы попали в зависимость от аваров и платили им «налог кровью», участвуя в их походах против империи, но не как пленники, а, скорее, как зависимые союзники. Авары, оценив сильные качества славян, использовали их для строительства переправ, осадных сооружений и метательных машин при осаде Константинополя в 629 году.

Война на Балканах шла с переменным успехом, поражения чередовались с победами. Появление аваров не повлияло на ситуацию к югу от Дуная. Доводилось славянам, например, в сражении у «долгих стен» в 559 году разбивать мощные армии, но и сами они бывали разбиты, в том числе и вместе с аварами. Оказавшись в значительной степени под властью кочевников, славяне продолжали действовать самостоятельно, постепенно заселяя полуостров.

Разгром аваров считается заслугой Карла Великого. В действительности неменьшую роль сыграло Болгарское царство, начавшее теснить их с юго-востока. Потомки антов усвоили аварский панцирь, который стал известен в Европе как «русская броня».

Древнейшие сведения по военной истории позволяют проследить в военном искусстве славян и общие закономерности развития, и национальные особенности, которые характерны для русского воина во все последующие века.

НАЧАЛО РУСИ

Предки почти всех восточных славян — потомки антов и выходцы с территории современной Польши. В юго-восточной части эти индоевропейцы испытали воздействие степных индоиранцев (потомков сарматов), сыгравших важную роль в этнической истории восточного славянства и населявших тогда степи Причерноморья. В этногенезе восточных славян бассейна Припяти приняли участие балты, заселявшие восточно-европейскую равнину до их прихода и в массе своей ассимилированые ими. Продвинувшиеся далее других на север и восток испытали воздействие финнов. Следующими по времени и степени влияния явились угры, а затем тюркские племена (болгары, хазары и др.).

География расселения и ранних государственных образований восточных славян зафиксирована в ПВЛ, где перечислены названия их объединений, по большей части происходивших от названия местности проживания: поляне (этноним известен и в Польше) — жители ополья, лесостепи в районе Киева; древляне — жители лесов к западу от него; дреговичи — жители болот бассейна Припяти; уличи (улучи), живущие на юге «у луки» — черноморского побережья и речной излучины Нижнего Днепра; бужане, известные также как волыняне (ранее звались дулебы — Ю. С.). В этом самоназвании угадываются германские корни, опять же связанные с «жительством».