ИРИНА АПЕКСИМОВА: «САМОЕ ГЛАВНОЕ – БЫТЬ В СОГЛАСИИ С СОБОЙ»
Московский театр драмы и комедии. Театр на Таганке. Театр Юрия Любимова. За свою 70-летнюю историю эта сцена стала настоящей легендой. К сожалению, в последнее время имя прославленного театра упоминалось не столько в связи с громкими премьерами, сколько с чередой сплетен и скандалов. Неудивительно, что назначение нового директора в марте 2015-го многие связывали с большими надеждами на перемены. Вместе с тем на плечи руководителя легла огромная ответственность. Прошёл почти год. Итогами этого непростого года, ожиданиями и ближайшими премьерами Таганки с корреспондентом «МР» поделилась Ирина Апексимова.
Текст: Николай Кузнецов
– Без малого год Вы руководите Театром на Таганке. Какие изменения произошли за это время? Что сейчас представляет для Вас наибольшую трудность?
– Человеческий фактор. Думаю, это проблема не только Театра на Таганке. Вы же прекрасно понимаете: в том, что касается административно-хозяйственной деятельности, существуют определённые правила ведения дел. Я служу в Департаменте культуры Москвы, откуда исходят указания, какие шаги предпринимать, что нужно сделать для того, чтобы решить ту или иную задачу. В том, что касается творческой деятельности, чётких указаний не существует. Здесь я так или иначе опираюсь на собственный опыт, на собственный вкус, свои предпочтения, и не все со мной согласны. А нужно убеждать, договариваться. Думаю, что и Юрию Петровичу Любимову, который пришёл на эту сцену в 1964 году и стал с творческой командой строить свой театр – театр единомышленников, было непросто. В театре должны быть свои люди – люди, которые тебя поддерживают, развиваются вместе с тобой.
За два с половиной года в должности директора Театра Романа Виктюка мне удалось создать команду, которой я доверяю. Ведь очень важно полагаться на главного бухгалтера, например, или экономиста. Слава Богу, такие люди у меня есть.
Если говорить о творческой составляющей, мне очень непросто в этом театре. Пока я буквально по крупицам собираю свою команду.
– Как сегодня живёт Театр на Таганке? Чем дышит коллектив? Какие планы на будущее?
– Я уже почти год руковожу Театром на Таганке. И мне пришлось пережить действительно непростые времена: театр долгое время не работал, всё время бунтовал. Буквально через неделю после моего назначения группа актёров вышла на пикет к стенам театра. Очень сложно было наладить работу, особенно на начальном этапе. Чем живёт театр? Театр живёт только тем, что ставит спектакли. Идеальный театр выпускает хорошие спектакли, играет их и зарабатывает деньги. У меня же ничего подобного не было. Но на данный момент, слава Богу, мы многого достигли.
В частности, сделан противоаварийный ремонт. Теперь в нём можно работать без угрозы жизни и здоровью зрителей и наших сотрудников. Мы открыли Основную сцену, начали полноценно работать.
Кто-то упрекает меня в том, что я не приглашаю для постановок знаменитых режиссёров. А я сознательно этого не делаю. Известные режиссёры уже создали своё направление. И неважно, где они ставят: в Театре на Таганке, в МХТ, «Ленкоме» или «Сатириконе». Идут на Богомолова или на Бутусова, на конкретное имя, а не в конкретный театр. Кроме того, я не выдвигаю никаких концепций. И это тоже часто ставят мне в упрёк. Но какая, извините, концепция? У этого театра есть легендарное имя – Театр на Таганке. Все об этом кричат. Однако театр всё ещё ассоциируется с Юрием Любимовым и Владимиром Высоцким, Валерием Золотухиным и Леонидом Филатовым, Вениамином Смеховым и Аллой Демидовой. Но иных уж нет, а те далече… Этот театр создавался с нуля в то время, когда ни Юрий Петрович Любимов, ни артисты, которые с ним пришли, ещё не были известными. Зрители, которые ходили сюда в 60-х годах, продолжают оставаться в числе нашей постоянной публики. А очень хочется, чтобы к ним присоединилось молодое поколение!
На мой взгляд, пришло время создать что-то новое, сохраняя при этом старое. А это значит, что нужно пробовать. В конце концов, время нас рассудит. Не может быть пути без ошибок: каждый человек, каждый руководитель, каждая творческая и нетворческая личность имеет право на ошибку. Просто нужно идти, нужно творить, нужно ошибаться, нужно принимать решения и совершать поступки. Это главное. С этой целью и был создан режиссёрский проект «Репетиции», который даёт шанс неизвестным молодым режиссёрам пробовать свои силы и делать что-то интересное.
– Как Вы готовитесь к 100-летнему юбилею Юрия Петровича?
– Идёт процесс подготовки. Прежде всего мы начали масштабную работу с архивом театра. Правительство Москвы выделило нам средства, чтобы весь архив, который хранится в Театре на Таганке уже много лет, был приведён в порядок: разобран и систематизирован. Поскольку это могут сделать только специалисты, мы заключили договор с РГАЛИ – Российским государственным архивом литературы и искусства. Архивариусы уже приступили к работе. Они подробно изучают каждый документ, оцифровывают, разбирают, выявляют особенно ценные. В скором времени, надеюсь, мы будем иметь полное представление о том, чем мы обладаем. Это первая по-настоящему серьёзная работа в данном направлении.
Кроме того, у нас есть легендарный кабинет Любимова. Сейчас им занимаются реставраторы. И они пока не до конца понимают, в каком состоянии его оставить. Главный предмет споров – автографы на стенах. Одни считают, что их нужно оставить под стеклом, как музейный экспонат. Другие – не делать этого, но тогда никто не гарантирует сохранности этих надписей. Думаю, что решение будет принято в ближайшее время. К 100-летию Любимова в театре будет создана мемориальная зона, куда обязательно войдёт и кабинет Юрия Петровича. Эта территория будет открыта для всех гостей и зрителей театра, здесь будут проводиться экскурсии.
– В своих интервью Вы не раз говорили, что в связи с ремонтом «ни одна из серьёзных премьер не может состояться ранее, чем через год». Но, насколько нам известно, в феврале у вас была премьера?
– Да, Вы правы: первая премьера на Основной сцене состоялась 22 февраля. Были приложены нечеловеческие усилия, чтобы наш дебют состоялся! Очень нервничали артисты, переживал режиссёр, ведь мы поставили перед собой непростую задачу: за короткий срок выпустить «Кориолан» Шекспира. Эта пьеса редко ставится в России. Конечно, мне хочется, чтобы эта постановка имела успех, но рецепта хорошего спектакля, к сожалению, не существует. Каждый раз все, кто пускается в это непростое плавание, рискуют: получится – не получится. Это тот самый авось.
– Вы уже упоминали предложенный Вами проект «Репетиции». А можете рассказать о «Поэтическом театре»?
– Этот проект начал ещё Юрий Петрович Любимов. Сейчас в этом направлении работает замечательный Вениамин Борисович Смехов. Сегодня в театре есть два поэтических спектакля: «Нет лет» по Евтушенко и «Флейта-позвоночник» по Маяковскому, премьера последнего состоялась в декабре прошлого года на Малой сцене.
«Поэтический театр» возник ещё в Театре Виктюка. Это были «Пушкинские чтения», которые теперь каждый год проводятся в день рождения А.С. Пушкина в саду «Эрмитаж». Здесь любой человек, живущий в Москве или посетивший наш город, может прочитать стихи Пушкина. Стихотворение или отрывок поэмы, всё, что угодно.
Атмосфера таких чтений незабываемая. Поэзия Пушкина звучит до рассвета! Сначала люди очень волнуются, а потом их просто невозможно остановить. Несколько раз звучит «Евгений Онегин» в разных интерпретациях. И это очень здорово! Потому что русский язык – самый прекрасный на свете!
Если говорить о Театре на Таганке, то здесь каждый второй пишет стихи. И стихи замечательные. Артист нашего театра Дмитрий Муляр меня просто поразил тем, что всего за час придумал целую поэму! И это так здорово звучало! Ещё у нас работает замечательный артист Влад Маленко, у него своя поэтическая команда – «Театр поэтов», и это тоже очень интересно! Это и есть тот самый «Поэтический театр», который продолжается и который, Бог даст, мы будем развивать.
Кроме того, 27 марта, в Международный день театра, мы проводим «Ночь в театре». Несколько лет назад, будучи директором Театра Виктюка, я придумала этот проект, чем очень горжусь. Он проводится по аналогии с акцией «Ночь в музее», принят в официальную программу города и каждый год в этот день проходит по всей Москве. В этом году нам очень хотелось бы организовать поэтические чтения наших артистов. Есть определённые идеи, не буду раскрывать сейчас все подробности.
– Давайте поговорим о Вас. Вы всегда мечтали об актёрской профессии? Хотели учиться именно в Школе-студии МХАТ?
– Я не мечтала учиться в Школе-студии МХАТ. Я мечтала учиться в театральном институте в Москве, поэтому поступала туда три раза. Я родилась в театральной семье, воспитывалась в театре. Мне всегда нравился загадочный театральный мир. Кем я ещё могла быть? Физиком, математиком? Да никогда в жизни!
– Вы долгое время стажировались за рубежом, успели поработать с именитыми западными режиссёрами и в театре, и в кино. Какова разница между русской и зарубежной школами?
– Разница в менталитете прежде всего. Разница в восприятии жизни, в выражении своих эмоций, в привычках. Знаете, западные школы часто гордятся тем, что они очень хорошо знают систему Станиславского. И знаменитый Михаил Чехов, представляющий хорошую американскую школу, вырос из Станиславского. У нас у всех одни корни, а дальше – это уже привнесённый менталитет, основанный на культуре каждой страны и патриотизме. Вот и всё.
– Вас называют женщиной, которая сделала себя сама. Что было самым трудным на пути к известности?
– Я специально ничего не предпринимала. Я делала то, что мне нравилось: много, может быть, неправильных и ненормальных поступков. Сначала делала и только потом думала: зачем я это сделала? Эти повороты в моей судьбе были очень болезненными и непростыми, однако по прошествии времени понимаешь, что всё было абсолютно правильно. Для меня самое главное – быть в согласии с собой.
– Недавно Вы отметили свой юбилей. Многие женщины к разговору о возрасте относятся болезненно. Вас цифра не пугает?
– Среди моего окружения почему-то не женщины, а мужчины боятся этой цифры – 50 лет. Как будто это конец жизни. Не знаю, я никогда не боялась. Мне было очень сложно в 40 лет. Вот 40 для меня – какой-то «снос головы». Абсолютный. Действительно казалось, что жизнь закончилась. Когда исполнился 41 год, стало легче. А сейчас, в 50, даже забавно.
– Вы играете и в драматическом театре, и в антрепризах, и в кино. Что Вам ближе?
– Антреприза – это и есть драматический театр, она отличается от театра только формой. Антреприза – лишь форма организации процесса. Кроме того, в драматическом театре деньги платит государство, и артисты получают зарплату независимо от того, работают они или нет. В антрепризе деньги частные, деньги продюсера. И их получают те, кто работает. А ощущаю я себя везде прекрасно.
– Есть режиссёры, у которых Вы мечтали бы сняться?
– Есть, конечно, но не будем делать им рекламу.
– После участия в проекте «Две звезды» Вы стали уделять много внимания музыке?
– У меня есть любимая программа, которую я сделала после проекта «Две звезды», называется «Одесситка». Ей уже лет пять. Мы поём раз в месяц-два в столичном клубе «Гнездо глухаря» на Цветном бульваре. Выступаем также на юбилеях, праздниках, корпоративных мероприятиях. Но это хобби. Прекрасно понимаю, что я не певица, просто это доставляет мне огромное удовольствие! И ещё со мной работают замечательные музыканты.
– У Вас есть свободное время? Чему его посвящаете?
– У меня свободное время тогда, когда я еду на гастроли: в самолёте, в поезде, в машине, в автобусе. Это и есть моё свободное время. Я, к сожалению, не могу читать в транспорте: плохой вестибулярный аппарат, меня укачивает очень быстро. И смотреть кино в транспорте я тоже не могу. Поэтому я мечтаю.
– В чём философия Ирины Апексимовой – кредо жизни, творчества?
– Никогда ни у кого ничего не просить. Сами придут и сами всё дадут.
