КОНТРОЛЬ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ

Дата: 
18 марта 2022
Журнал №: 
Рубрика: 

В контексте необходимости формирования новой эффективной архитектуры безопасности в Европе как никогда актуален вопрос о контроле над вооружениями.

Текст: Сергей Ермаков

Режим контроля над вооружениями
Антироссийская информационно-пропагандистская кампания стала основной точкой притяжения внимания западного экспертного сообщества. Большинство ведущих аналитических центров и политологов активно участвуют в дискуссиях о возможности и последствиях военного конфликта в Европе, при этом дискуссии зачастую носят откровенно спекулятивный и конъюнктурный характер. В то же время из-за сосредоточенности на проблемах, связанных с якобы имеющимися у России агрессивными планами, простирающимися на весь континент, из поля зрения зарубежных экспертов выпадает действительно важный вопрос — поиск подходов к выстраиванию эффективной архитектуры европейской безопасности.

Нынешнее обострение военно-политической обстановки на Европейском континенте — следствие кризисного состояния этой системы в Европе и отсутствия продуктивного взаимодействия между Западом и Россией. Очевидно, что важное место в новом механизме, регулирующем мир в Европе, должен занять и соответствующий режим контроля над вооружениями.

В этом контексте следует рассматривать инициативы Москвы, предложенные в декабре 2021 года, о подготовке договора между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки о гарантиях безопасности России, а также соглашения о мерах обеспечения безопасности Российской Федерации и государств — членов Организации Североатлантического договора. Российское руководство продемонстрировало стремление развивать комплексный и конструктивный диалог с США, НАТО и ЕС. Предложения российской стороны были направлены на выработку общего подхода, устраивающего все стороны.

Однако в ответах на российскую инициативу США и НАТО не продемонстрировали системного подхода к решению данных проблем, пытаясь избирательно подходить к вопросу о гарантиях безопасности. По сути, на Западе обозначили настрой вести переговоры с Россией лишь по некоторым аспектам контроля над вооружениями и предупреждению военных инцидентов. Союзники стремились уйти от обсуждения ключевых проблем, связанных с расширением Североатлантического альянса, с усилением его военной активности и наращиванием инфраструктуры вблизи границы Российской Федерации.

В частности, в натовском документе не прослеживалась готовность альянса предоставить России гарантии неразвёртывания ударных средств, прекращения наращивания военных группировок альянса вблизи российской границы, обязательства пересмотреть свою ядерную политику, в том числе отказаться от проведения ≪совместных ядерных миссий≫, в которых в нарушение Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) участвуют неядерные государства альянса. В то же время в НАТО заявили о продолжении политики ≪открытых дверей≫ и выдвинули ряд требований к Москве.

В связи с этим стоит напомнить о том, что Россия последовательно стремилась к развитию равноправного диалога с Западом в этой области. В 2009 году Москва представила проект Договора о европейской безопасности (ДЭБ), который при соответствующем желании западных государств мог бы стать основой для формирования в Европе гармоничной внеблоковой системы на принципах её равенства и неделимости. Широкое обсуждение ДЭБ могло бы запустить процесс, развивающий в новых реалиях положения Хельсинкского заключительного акта (1975) и Хартии европейской безопасности (1999).

Однако США и их европейские союзники фактически устранились от обсуждения этого проекта, продвигая собственную натоцентричную систему, которая устанавливала разделительные линии в Европе, расширяла Североатлантический альянс на восток и создавала всё больше угроз вблизи границы России. Следуя логике блокового мышления, США и НАТО сознательно шли на демонтаж сложившегося режима контроля над вооружениями.

Составными элементами этого режима являлись договоры, которые содействовали предотвращению начала масштабных обычных и ядерных войн и включали:

— Договор о противоракетной обороне (ПРО) 1972 года, который был разработан для предотвращения неограниченной гонки вооружений в сфере противоракетной обороны;
— Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 года, который снизил опасность ядерной войны в Европе за счёт ликвидации целого класса ракет;
— Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ) 1990 года, который был разработан для предотвращения значительного наращивания обычных сил и вооружений на европейском континенте;
— Договор по открытому небу (ДОН) 1992 года, который обеспечивал прозрачность в отношении военного потенциала и перемещения вооружённых сил.

В отсутствие этих соглашений сотрудничество между сторонами ухудшилось, а опасения по поводу военного потенциала и риск просчётов резко возросли. Следует подчеркнуть, что именно по вине США и их натовских союзников произошло разрушение режима контроля над вооружениями.

Крах ДРСМД
В результате целенаправленных действий США 2 августа 2019 года прекратил своё действие Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года. Соединённые Штаты, которые стали объектом критики со стороны международного сообщества уже после выхода в одностороннем порядке из Договора по ПРО в 2002 году, попытались переложить на Россию всю ответственность за крах ДРСМД.

Предлагаемые российской стороной реалистичные шаги к снятию напряжённости на основе мер взаимной транспарентности Вашингтоном были отвергнуты. Вместо этого американцы развязали беспрецедентную пропагандистскую кампанию по обвинению Российской Федерации в нарушении ДРСМД. В частности, претензии касались разработки, принятия на вооружение и развёртывания крылатой ракеты наземного базирования (КРНБ) 9М729, якобы не отвечающей условиям договора. В действительности, дальность полёта данной КРНБ, согласно разъяснениям Министерства обороны России, не превышала установленных ограничений.

С конца 2013 года, когда Соединённые Штаты впервые озвучили свои претензии к Российской Федерации по поводу якобы имевшего место несоблюдения ДРСМД, список американских претензий неоднократно менялся. В период президентствования Б. Обамы нарушением явилось якобы создание КРНБ Р-500 (9М729) или SSC-8 (по натовской классификации), которая в действительности испытывалась на дальность 400 км. Под сомнение была поставлена и Р-26, являющаяся на деле межконтинентальной баллистической ракетой.

Когда в январе 2019 года российское военное ведомство, чтобы снять всякие опасения, пошло на беспрецедентный шаг и показало эту ракету на специальном брифинге для военных атташе зарубежных государств, представители натовских стран демонстративно проигнорировали данное мероприятие. В связи с чем вызывает удивление тот факт, что в своих ответных посланиях на российские предложения о гарантиях США и НАТО вновь подтвердили обеспокоенность производством и развёртыванием Россией ракетных систем (9М729), что, по их мнению, нарушает условия ДРСМД.

Не прореагировали в НАТО должным образом и на призыв присоединиться к объявленному Россией в одностороннем порядке мораторию на развёртывание РСМД. Москва была готова в духе доброй воли воздержаться от развёртывания ракеты 9М729, вызывающей беспокойство у натовцев, о чём было сказано в заявлении президента России о дополнительных шагах по деэскалации обстановки в Европе в условиях прекращения действия ДРСМД от 26 октября 2020 года.

В то же время США сами постоянно допускали нарушения ДРСМД. Например, они разместили на американских базах в Европе универсальные пусковые установки (ПУ) ≪Мк-41≫, способные запускать как противоракеты, так и крылатые ракеты средней дальности, использовали ракеты-мишени средней дальности, стратегические беспилотные ударные летательные аппараты (MQ-1 Predator, MQ-9 Reaper), которые подпадают под категорию крылатых ракет.

Позиция Соединённых Штатов подтверждает тезис о том, что они изначально взяли курс на денонсацию договора и разрыв всех не устраивающих их международных соглашений. Вашингтон намеренно стремится сломать систему контроля над вооружениями и развязать себе руки, получив возможность использовать широкий спектр военных инструментов для оказания силового давления на своих противников во всём мире. Это подтверждается заявлениями официальных лиц и практическими действиями американской стороны. Всего через несколько часов после официального заявления о выходе из ДРСМД тогдашний министр обороны США М. Эспер объявил о планах разработки в кратчайшие сроки наземных ракет меньшей и средней дальности.

В частности, американские сухопутные силы планируют заменить оперативно-тактический ракетный комплекс ATACMS с баллистической ракетой дальностью до 300 км новой высокоточной ракетной системой PrSM с дальностью более 500 км. ВВС США адаптируют под наземный пуск крылатую ракету ≪Томагавк≫ в рамках проекта Ground Launch Cruise Missile или Tomahawk Land Attack. Кроме того, они планируют создать новую баллистическую ракету средней дальности взамен ≪Першинга II≫, уничтоженного по ДРСМД, а так-же разработать принципиально новую гиперзвуковую ракету средней дальности с управляемой головной частью (Forward-based Ground-launched Intermediate-range Ballistic Missiles with Trajectory Shaping Vehicles).

Происходящая в Пентагоне оптимизация процесса закупок новейших вооружений призвана упростить процедуру финансирования последних разработок и сократить сроки принятия военной техники на вооружение. Уже 18 августа 2019 года, т. е. менее чем через три недели после денонсации ДРСМД, Пентагон провёл первое лётное испытание КРНБ на дальность, превышающую 500 км. По официальной информации МО США, это был вариант крылатой ракеты Tomahawk Land Attack. Для запуска использовалась универсальная ПУ ≪Mк-41≫, что подтверждает справедливость российских упрёков по поводу развёртывания данных ПУ на объектах ЕвроПРО в Румынии и Польше. Можно говорить о планах Вашингтона обеспечить возможности оперативной и скрытной замены оборонительных элементов противоракетной системы на ударные. Действия США, несомненно, приведут к осложнению военно-политической ситуации в тех регионах, где Пентагон намерен развёртывать свои новые ракетные системы меньшей и средней дальности.

Вопрос о возможности размещения РСМД сегодня вызывает бурные дискуссии в западном экспертном сообществе. По мнению аналитиков, подобные вооружения имеют смысл для США только в качестве ударных средств передового базирования в Европе и/или в Азиатско-Тихоокеанском регионе. С учётом этого американские союзники сталкиваются с необходимостью выработки своей позиции по отношению к размещению РСМД на территории их стран.

В любом случае, по мнению авторитетного эксперта в области нераспространения и контроля над вооружениями Х. М. Кристенсена, выйдя из ДРСМД, администрация Трампа продемонстрировала намерение наращивать военное давление на РФ, разрабатывая и в перспективе развёртывая ракеты средней и меньшей дальности. На его взгляд, данное решение было принято под влиянием советника по национальной безопасности Дж. Болтона, прослывшего ≪серийным убийцей контроля над вооружениями≫.

Крах ДРСМД, по признанию многих, в том числе западных экспертов, серьёзно повышает степень непредсказуемости, вероятность гонки ракетноядерных вооружений, возникновения опасных региональных или даже глобальных военных кризисов.

Обычные вооружённые силы
В системе соглашений о контроле над вооружениями Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ) занимает особое положение. ДОВСЕ оказался единственным документом, который регулирует баланс не ядерных, а обычных вооружений — танки, боевые бронированные машины, артиллерия, самолёты и вертолёты. Позднее были установлены ограничения и на численность личного состава.

ДОВСЕ носит многосторонний, а не двусторонний характер. Тем не менее как и другие документы о контроле над вооружениями, заключённые в период холодной войны, ДОВСЕ основывался на принципе паритета, количественного равенства сил. Но в данном случае речь шла о паритете не между двумя сверхдержавами, а двумя военно-политическими блоками, которые возглавляли СССР и США.

Сразу же после подписания ДОВСЕ принцип паритета оказался подорванным. Сначала прекратил существование Варшавский договор, а затем и Советский Союз. Но этот договор вступил в силу, хотя и подвергся определённой модификации.

В результате напряжённых переговоров 19 ноября 1999 года на саммите ОБСЕ в Стамбуле было подписано Соглашение об адаптации Договора об обычных вооружённых силах в Европе. В определённом смысле об адаптированном ДОВСЕ можно говорить как о качественно ином документе, который всё-таки сохранил свою первоначальную суть. В новой редакции был реализован уже национально-территориальный принцип, а не блоковый. То есть для каждого государства-участника предусматривались национальные и территориальные предельные уровни (НПУ, ТПУ) обычных вооружений и военной техники, ограничиваемых договором (ОДВТ). Причём принятые в Стамбуле новые НПУ и ТПУ вооружений были ниже уровня ограничений, существовавших в старой редакции ДОВСЕ.

После замены блоковой основы договора (по признаку членства в военных альянсах) системой национальных и территориальных предельных уровней ОДВТ режим ДОВСЕ стал ориентирован на укрепление безопасности государств-участников независимо от принадлежности к военно-политическим союзам. Это должно было воспрепятствовать наращиванию военной  мощи — и за счёт соб- ственных вооружений, и за счёт вооружений других стран. Начальные национальные предельные уровни не превышали максимального количества собственных вооружений на момент подписания адаптированного ДОВСЕ. Кроме того, стороны договорились, что национальные предельные уровни будут квалифицироваться как обязывающие ограничения, которые подлежат пересмотру (начиная с 2001 г.) каждые пять лет.

Введение территориальных предельных уровней ОДВТ было направлено на исключение дестабилизирующей концентрации сил на данной территории. Каждое государство-участник с территорией в зоне применения ДОВСЕ должно иметь территориальные предельные уровни для каждой из трёх наземных категорий ОДВТ (танки, артиллерия, ББМ).

Каждое государство-участник получило право в случае согласия других стран, закреплённого в соответствующих уведомлениях, размещать на своей территории на временной основе дополнительно до 153 танков, 241 ББМ и 140 единиц артиллерии. В исключительных обстоятельствах (исключительное временное развёртывание) страна, присоединившаяся к ДОВСЕ, могла превышать ТПУ не более чем на 459 танков, 723 ББМ и 420 единиц артиллерии. Некоторые государства обязались не размещать на своей территории сверх установленных ТПУ более 153 танков, 241 ББМ и 140 единиц артиллерии.

Любое временное развёртывание вооружений и военной техники на территории другого государства-участника, превышающее ТПУ, будет рассматриваться как повод для введения мер по установлению определённой транспарентностии проведению инспекций, закреплённых в соответствующих протоколах, если о таких мероприятиях своевременно не объявлено в процессе ежегодного обмена информацией в рамках адаптированного ДОВСЕ. В договоре закреплены положения, регулирующие перемещаемые (транзитные) ОДВТ, что позволяло избегать попыток обхода ограничений.

Как казалось в начале 2000-х годов, адаптированный ДОВСЕ должен был стать ≪краеугольным камнем европейской безопасности≫, предотвращая возможности осуществлять подготовку к наступательным операциям, ведущим к росту потенциальной угрозы или более широкому одновременному наращиванию вооружённых сил.

Адаптированный ДОВСЕ имел и серьёзные недостатки. Он не смог воспрепятствовать дальнейшему изменению баланса сил в пользу НАТО за счёт дальнейшего расширения альянса на Восток. Участниками ДОВСЕ не являлись и многие европейские страны, в том числе новые члены НАТО из состава балтийских государств и формально ≪нейтральные≫ Финляндия, Швеция, Австрия, Швейцария. ДОВСЕ не предусматривал каких-либо ограничений для военно-морских сил, включая авианосную авиацию. Не устанавливал он и ограничений в отношении наиболее важных компонентов современного военного потенциала, таких как ударные беспилотные летательные аппараты, высокоточные вооружения, в том числе крылатые ракеты и управляемые авиабомбы, информационные системы разведки и боевого управления.

Главной причиной краха данного договора стала позиция натовских государств. Под надуманными предлогами они отказались ратифицировать ДОВСЕ вслед за Российской Федерацией, которая сделала этот шаг в 2004 году. Авторитетный немецкий эксперт В. Рихтер из Германского института по международным вопросам и проблемам безопасности признаёт, что крах договора был во многом предопределён расширением НАТО на Восток, нежеланием натовских государств ратифицировать адаптированный вариант договора и учитывать российские озабоченности, связанные с безопасностью в Европе.

Разрушение контроля
Следует отметить, что реализуемый Североатлантическим альянсом комплекс мер в рамках принятого в 2014 году Плана действий по повышению боевой готовности объединённых вооружённых сил, а также решение альянса о замораживании отношений с Москвой лишь усилили российско-натовские противоречия и повысили риск возникновения вооружённых конфликтов.

Неконструктивная позиция западных стран в дальнейшем привела к кризису Договора по открытому небу (ДОН). При этом натовцы проигнорировали все попытки Москвы сохранить эти важные элементы режима контроля над вооружениями, которые способствовали ослаблению угрозы, укрепляли доверие, повышали транспарентность и предсказуемость в военной сфере.

Некоторые профильные эксперты высказывают предположение, что последовательное разрушение Соединёнными Штатами режима контроля над вооружением является попыткой США подорвать статус нашей страны на международной арене. В Вашингтоне, дескать, убеждены в том, что ликвидация американо-российских соглашений в области контроля над вооружениями устранит переговорную площадку, где американцы вынуждены на паритетной основе взаимодействовать с Россией.

В то же время, декларируя приверженность двойному подходу в отношениях с Россией, основанному на диалоге и сдерживании, НАТО больше сосредоточено на развитии механизмов военно-силового принуждения, а не практического сотрудничества. Попытки НАТО обосновать возможность и необходимость своего дальнейшего расширения при определённых условиях будут в наибольшей степени препятствовать строительству в Европе равной и неделимой системы безопасности. При этом процесс расширения альянса противоречит обязательству НАТО, которое содержится в Стратегической концепции блока (2010): ≪уважать законные интересы других стран в сфере безопасности≫. Со своей стороны, Россия заинтересована в создании эффективной архитектуры европейской безопасности, которая учитывала бы её законные национальные интересы.