КРИПТОВАЛЮТЫ - КРОВЬ НОВОЙ ЭКОНОМИКИ?

НОВАЯ ЭРА ДЕНЕГ
Капитализация рынка криптовалют сейчас составляет 0,002% от глобальной денежной массы в наличной форме и на банковских счетах. Но, тем не менее, роль биткойна в мировой экономике обсуждается на уровне глав государств и основных финансовых регуляторов. Своё мнение на этот счёт высказала даже глава МВФ Кристин Лагард, заявив, что игнорировать криптовалюты «неразумно» и рекомендовала банкам не сдерживать инновации.

Основной вопрос, который государственные мужи пытаются понять, — являются ли криптовалюты угрозой государству? Согласно классической теории денег ответ однозначен — да, являются. Не зря же в истории государства, как института власти, в отношении денег существует лишь один основной вектор развития — уничтожение альтернативных валют и защита монополии на выпуск собственной.

Однако, что касается криптовалют, всё оказывается далеко не так однозначно. Правительства некоторых стран действительно видят в цифровых деньгах угрозу и запрещают всякие манипуляции с ними (к примеру, Бангладеш), но в большинстве стран развитого мира отношение к криптовалютам вполне терпимое, кое-где дружественное, хотя и одновременно настороженное. В Японии с апреля 2017 года криптовалюты стали законным платёжным средством. В городах Нью-Йорк, Лондон, Цюрих, Франкфурт, Париж, Амстердам, Брюссель и Сеул они принимаются к оплате во многих кафе, аэропортах и магазинах. Где-то за биткойны можно даже купить недвижимость.

Что же происходит, и как это стало возможно?

ФИЛОСОФИЯ КРИПТОЭКОНОМИКИ
Появление криптовалют не вписывается в привычную экономическую модель, поэтому большинство финансистов и экономистов критично оценивают будущее этого нового мирового явления. Так, глава банка JPMorgan Джеймс Даймон назвал биткойн «мошенничеством». Но блокчейн, как технология, лежащая в основе криптовалют, тем не менее, всё активнее берётся на вооружение крупнейшими корпорациями для продвижения собственных услуг. При таком раскладе встаёт вопрос, что окажется более жизнеспособным — классические экономические модели с иерархичными структурами или блокчейн, как одноранговая сеть с его производными — IС0, криптовалютами и смарт-контрактами?

Зимбабвийская ситуация показательна тем, что здесь недоверие к деньгам, эмитируемым властями, достигло почти максимума. В обществе проявилась потребность в надёжной валюте, независимой от решений чиновников. А дело в том, что до перехода к бумажным и электронным денежным знакам (особенно ранее XX века) государство было ограничено в эмиссии имеющимся в наличии золотом и серебром. Конечно, злоупотребления эмиссией ассигнаций были часты, но всегда можно было фиксировать свой доход в звонкой монете. Роль современного майнинга выполняли золотые прииски и серебряные рудники. Например, участие в золотой лихорадке сделало богатыми немало старателей, которые вытаскивали своё состояние из земли, как современные майнеры тянут его из электронных устройств. Участники этого, во многом странного (не умножающего общественно значимые блага) процесса одинаково уверены в одном: добываемая ими ценность имеется в ограниченном объёме и не может возникать просто так по решению какого-либо центрального банка.

В чём же сила биткойна и других популярных криптовалют? В отличие от традиционных фиатных денег, которые до Бреттон-Вудского соглашения были обеспечены золотом, а потом экономикой и мощью государств, и это формировало базовый актив — доверие населения, криптовалюты обеспечены лишь доверием населения, базирующемся на своеобразном доверии населения. Бред? Да. Но бред, который работает! Более того, некоторые удавшиеся атаки хакеров, укравших из кошельков крупных держателей огромную сумму эфириума, что в итоге привело к хардфорку этой криптовалюты; хардфорк биткойна из-за идеологических разногласий среди его сторонников; запрет Китаем IСО, а затем и законодательный запрет работы китайских криптовалютных бирж вызвали некоторую лихорадку на рынке, но в целом не подорвали доверие людей к этому финансовому инструменту. Почему?

В Зимбабве ценность виртуальных денег растёт из-за катастрофического обесценивания местной валюты в результате экономического и политического кризиса. В благополучных странах ситуация иная, хотя и там ощущается неопределенность и нажим налоговиков на «маленького человека». Основное достоинство ныне существующих цифровых денег в их неподконтрольности государственным структурам и, при желании, в анонимности использования. Президент Европейского центрального банка Марио Драги открыто признал, что его финансовое учреждение не имеет возможностей регулировать криптовалюты.

Некоторыми экспертами феномен биткойна также объясняется желанием различных финансовых групп уйти от гегемонии доллара, ставшего резервной валютой для многих стран мира.

Сегодня криптовалюты — это синоним свободы и анархии. Они позволяют перекинуть из любой точки земного шара в другую точку любую сумму денег без финансового надзора и налогов. Пока не создана законодательная база и не продуманы рычаги влияния, криптовалюты — безопасный рай не только для криминала, но и для инвесторов, уставших от тотального контроля государства. Кроме того, большая волатильность этого актива с преимущественной тенденцией к росту позволяет хорошо на нём зарабатывать, хотя остаётся и вероятность больших потерь в случае появления очередных негативных новостей. А они будут следовать по мере того, как государства начнут определяться со своим отношением к этой малопонятной обывателю производной цифрового мира и вводить соответствующие регулирующие нормы.

В сентябре 2017 года китайские регуляторы потрясли крипторынок запретом проводить IСО (операции первичного размещения токенов криптовалют), мотивировав этот шаг защитой частных лиц от финансовых мыльных пузырей. И здесь — прямая отсылка к лопнувшим пузырям доткомов (высокотехнологичных компаний, ведущих свой бизнес через интернет). В марте 2000 года произошло обвальное падение индекса этих компаний на американской бирже акций NASDAQ Composite. Тогда выжили только те компании, чья стратегия оказалась продуманной и верной (например, Amazon или eBay). Сотни остальных обанкротились. Пузырь доткомов образовался в результате неоправданно высокого взлёта цены акций интернет-компаний, что многими аналитиками объяснялось наступлением эры «новой экономики», но оказалось подкреплено лишь рекламой и большими кредитами, а не эффективными бизнес-проектами. Доверие к ценным бумагам высокотехнологических фирм, связанных с предоставлением услуг через интернет, оказалось утерянным. Это может произойти и со множеством IСО и выпускаемыми ими криптовалютами. Чтобы избежать такого сценария, в США IСО были приравнены к IРО, что распространило на них законы и требования, применяемые к публичному размещению ценных бумаг. Туже стратегию выбирает Канада.

Нынешний взлёт курса криптовалют во многом напоминает недавний рост цен на золото, прозванное «бумажным золотом», поскольку мало кто из инвесторов проявлял интерес к тому, чтобы его потрогать. Материальная сущность золота значения не имела. Его можно было «добывать» на бумаге, поскольку продавалась лишь фиксируемая информация о нём. В 2005—2008 годах золото быстро росло к доллару. Процесс ускорился в 2008 году на волне общей спекулятивной активности, но в конце года цена металла упала. Однако это было лишь начало «золотой лихорадки». Сначала кризис, а потом оживление рынков привели к взлёту золота с 761 доллара (ноябрь 2008 года) к 1773 долларам (август 2011 года) за унцию. А потом опять последовало падение, хотя и теперь золото торгуется в районе 1280 долларов за унцию.

В современных реалиях роль золота играют криптовалюты, но их рынок мало прозрачен. Потому спекулянты имеют интерес к устранению нерыночных рисков, то есть к упорядочиванию процесса.

Общая тенденция такова, что анархии в сфере криптовалют пытаются положить конец. Но появляется новая тема, которую начали активно прорабатывать национальные и международные институты власти — создание государственных и даже международных криптовалют (эмиссия которых контролируется пулом государств).

Китай приступил к созданию криптоверсии юаня, а в СМИ появились предположения, что именно этим вызвано закрытие китайских криптовалютных бирж. В США активно обсуждается инициатива Федеральной резервной системы создать FedCoin — цифровой вариант американского доллара. Евросоюз тоже изучает возможность создания европейских цифровых денег. Правда, президент ЕЦБ критически высказался о предложении эстонского проекта e-Residency создать национальную эстонскую криптовалюту под названием Estcoin.

РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА КРИПТОВАЛЮТ
В России согласованной позиции в отношении криптовалют пока не выработано. Подходы официальных лиц к этой теме отличаются кардинально: от признания необходимости возглавить мировой майнинг биткойна (вице-премьер Юрий Трутнев, глава Сбербанка Герман Греф) до сравнения всей криптовалютной истории с финансовыми пирамидами (глава Минэкономразвития Максим Орешкин). Признаки последней, надо признать, имеют место.

Глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина категорически против легализации криптовалют, как денежных суррогатов, замещающих рубль, то есть как средства платежа. А её первый заместитель Сергей Швецов заявил, что «Россия перекроет доступ к сайтам, принадлежащим биржам и торговым площадкам, предлагающим криптовалюты типа биткойна». Это явно указывает на готовность государства защищать свою денежную монополию, но не является решением.

Надо признать, что имеется серьёзный кризис денежной системы в мире. Он есть и в России. И власти не имеют решения и даже не вполне осознают: криптовалютный бум — не только следствие развития технологий, но и результат проблем в официальной денежной системе, одна из которых — девальвационные волны, от которых граждане ищут надёжной защиты.

Министр финансов Антон Силуанов оценивает виртуальные валюты, как финансовый актив, подлежащий соответствующему законодательному регулированию (как сделали США, ЕС и Китай) с обязательной регистрацией заинтересованных покупателей. Развивая мысль о недопущении к торгам частных лиц, озвученную ранее замминистра финансов Алексеем Моисеевым и испугавшую всё российское криптосообщество, Силуанов заявил, что физических лиц возможно допускать к организованным торгам, но тогда покупки должны быть регламентированы и идентифицированы, а расчёты в криптовалютах должны находиться под контролем «соответствующих органов». Как было объяснено, делается это с целью ограничить возможности участников рынка для отмывания средств через криптовалюты. К этому следует добавить лишь одно: физические лица сами допустили себя к процессу (включая эмиссию), что, в сущности, составляет революцию.

Президент «Ростелекома» Михаил Осеевский сдержанно относится к перспективам криптовалют и сравнивает их с фантиками, которые имеют ценность для узкого круга лиц. Это во многом верно, но круг этот непрерывно расширяется.

Интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев убеждён, что за криптовалютами будущее. Как он считает, в России нужно поощрять движение бизнеса в сторону майнинга и поддержание открытых общественных реестров для всего мира. Пользу виртуальных денег для России он видит в «оцифровке» нефти и газа: «Нам нужно перестать продавать нефть и газ куда-то за рубеж, потому что из них делают энергию, а из энергии производят информационные вычисления. Мы можем оставить всю структуру вычислений, а, другими словами, поддержание цифрового мира на территории нашей страны».

С ним согласен полномочный представитель президента в ДФО, вице-премьер Юрий Трутнев. Он предложил занять энергетику Дальнего Востока майнингом цифровых валют. Полпред президента пояснил, что в некоторых районах электроэнергии производится больше, чем нужно, а потому избыток может быть использован для майнинга. «Стоимость криптовалют растёт в геометрической прогрессии, поэтому, почему мы должны стоять в стороне, мне не до конца понятно», — сказал на одном из центральных каналов Трутнев.

К концу сентября 2017 года стало ясно, что позиции наших официальных лиц настолько далеки друг от друга, что единое мнение в ближайшее время сформулировать не удастся. Первый вице-премьер Игорь Шувалов принял решение отложить принятие конкретных шагов в сфере регулирования оборота виртуальных валют. Министерство финансов переключилось на легализацию блокчейна, как механизма оформления данных, «с тем, чтобы информация, которая хранится в блокчейне, имела такую же юридическую силу, как информация, которая хранится сейчас в других формах», — сообщил Моисеев.

В итоге сроки для выработки законопроекта по регулированию криптовалютного рынка в России отодвинуты с октября 2017-го к лету 2018 года.