КУРСКАЯ БИТВА
Битва на Курской дуге (5 июля – 23 августа 1943 года) по масштабам, напряжённости и военно-политическим итогам – одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны, а по сути – торжество советского военного искусства. Советская Армия сорвала последнее крупное наступление немецко-фашистских войск на советско-германском фронте и окончательно закрепила стратегическую инициативу в своих руках. Германия с союзниками была вынуждена перейти к обороне, перебросить на Восточный фронт войска и авиацию со Средиземноморского театра военных действий, что облегчило высадку англо-американских войск в Сицилии и Италии.
Текст: Игорь Шумейко
ПЛАНЫ, ХОД, И ИТОГИ СРАЖЕНИЯ
Летом 1943 года немецко-фашистское командование решило провести крупную наступательную операцию, чтобы вновь захватить стратегическую инициативу. Замысел был таков: мощными встречными ударами из районов Орла и Белгорода окружить и уничтожить советские войска в Курском выступе, а в дальнейшем разгромить нас в Донбассе. Для операции под Курском, получившей название «Цитадель», противником были сосредоточены огромные силы и назначены наиболее опытные военачальники: 50 дивизий, в том числе 16 танковых, группы армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Г. Клюге), группы армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал Э. Манштейн). Состав ударных группировок: свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и миномётов, до 2,7 тыс. танков и штурмовых орудий, более 2 тыс. самолётов. Важное место отводилось применению новой боевой техники: танков «Тигр» и «Пантера», новых самолётов (истребителей «Фокке-Вульф-190А» и штурмовиков «Хеншель-129»).
Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед командующими войсками Центрального и Воронежского фронтов генерал-полковником К.К. Рокоссовским и генерал-полковником Н.Ф. Ватутиным задачу создать прочную оборону на Курско-Воронежском стратегическом направлении.
В течение трёх месяцев (апрель–июнь 1943 года) фронты были укреплены, а в их тылу создан Степной военный округ, переименованный впоследствии в Степной фронт (командующий генерал-полковник И.С. Конев) в составе пяти общевойсковых, одной танковой, одной воздушной армий, трёх танковых, трёх механизированных и трёх кавалерийских корпусов. Центральный и Воронежский фронты имели в своём составе около 1,3 млн. человек. В состав Степного фронта вошли 27-я, 47-я, 53-я общевойсковые армии и 5-я воздушная армия. В распоряжении всех трёх фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и миномётов. Преимущество в авиации также было на советской стороне – 2,6 тыс. у нас против 2 тыс. у немцев.
Как только советское командование разгадало план врага по наступлению в районе Курской дуги, сразу были приняты меры по усилению обороны, и уже в марте начались скрытые железнодорожные перевозки в новый стратегический район. В ходе подготовки Курской битвы было доставлено 14 тыс. 410 эшелонов, 313 тыс. 143 вагона с войсками и воинскими грузами.
«Зеркальным» подтверждением решающей важности железных дорог стал тот факт, что кроме заботы о собственном транспорте, наше командование придавало огромное значение лишению врага возможности переброски войск и подвоза боеприпасов. Во время контрнаступления под Курском была проведена знаменитая операция «Рельсовая война» (3 августа–15 сентября 1943 года). Боевые силы партизанских отрядов Белоруссии были брошены на подрыв железных дорог и уничтожение подвижного состава в тылу врага. 215 тыс. подрывов путей, 836 эшелонов, 3 бронепоездов. Оперативные перевозки врага сократились на 40 %, на многих железных дорогах Белоруссии движение прекратилось на 3–15 суток, а в районе Могилёва, Полоцка – на весь август.
Начавшемуся 5 июля 1943 года наступлению немецко-фашистских войск против северного и южного фасов Курского выступа советское командование противопоставило прочную активную оборону. Противник, наносивший удар на Курск с севера, был остановлен через четыре дня. Ему удалось вклиниться в оборону советских войск на 10–12 км. Группировка, наступавшая на Курск с юга, продвинулась на 35 км, но цели не достигла.
12 июля советские войска, измотав противника, перешли в контрнаступление. В этот день в районе железнодорожной станции Прохоровка произошло крупнейшее встречное танковое сражение Второй мировой войны (до 1200 танков и самоходных орудий с обеих сторон). Развивая наступление, советские сухопутные войска, поддержанные с воздуха ударами сил 2-й и 17-й воздушных армий, а также авиацией дальнего действия, к 23 августа отбросили противника на запад на 140–150 км, освободили Орёл, Белгород и Харьков.
Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых, свыше 500 тыс. солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков, более 3,7 тыс. самолётов, 3 тыс. орудий. Соотношение сил на фронте резко изменилось в пользу Красной Армии, что обеспечило ей благоприятные условия для развёртывания общего стратегического наступления.
ПОПЫТКИ «РЕВАНША» ПРОТИВНИКА НА ПОЛЯХ… СМИ
При абсолютнейшей ясности итогов Курской битвы многими СМИ, в том числе, увы, и российскими, периодически вбрасывались «версии», подрывавшие значение этой победы в умах и душах наивной или изначально ждущей только подобной «инфы» публики. Но куда более неоднозначным является восприятие Курской битвы в разных странах. В Германии, например, наблюдается интересный парадокс, отмечаемый историками. Битва под Курском, несмотря на её масштаб и значение, странным образом не вошла в сознание немецкого народа, как «роковая» битва, в противоположность Сталинграду, память о котором неотступно преследует людей.
С полей сражений перенесёмся на «поля» пропаганды. Хотя вермахт и потерял свою «девственность» ещё в сорок первом под Москвой, но колоссальными усилиями ведомства Геббельса и из-за успеха летней кампании 1942 года немецкого и европейского обывателя удалось уверить, что поражение под Москвой – зимняя передышка, «спрямление линии фронта», перегруппировка, в общем, «не считается».
Тем страшнее был Сталинградский удар, надломивший психику Германии и всех её «вольных и полуневольных» союзников. Отсюда и парадокс сознания: не просто «первое поражение», а перечёркивание надежд на тысячелетний рейх…
Но и объявленный Гитлером общенациональный траур по Сталинграду не отменял существования Германии, наличия вермахта, который ещё надо было победить. Что и было сделано в битве под Курском, благодаря которой произошёл решающий перелом во Второй мировой войне. Это старое советское определение используют в своём лексиконе и немецкие генералы. Г. Гудериан, «Воспоминания солдата»: «Мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. С этого времени враг овладел инициативой».
ПОПЫТКИ «РЕВАНША» ПРОТИВНИКА НА ПОЛЯХ… СМИ
При абсолютнейшей ясности итогов Курской битвы многими СМИ, в том числе, увы, и российскими, периодически вбрасывались «версии», подрывавшие значение этой победы в умах и душах наивной или изначально ждущей только подобной «инфы» публики. Но куда более неоднозначным является восприятие Курской битвы в разных странах. В Германии, например, наблюдается интересный парадокс, отмечаемый историками. Битва под Курском, несмотря на её масштаб и значение, странным образом не вошла в сознание немецкого народа, как «роковая» битва, в противоположность Сталинграду, память о котором неотступно преследует людей.
С полей сражений перенесёмся на «поля» пропаганды. Хотя вермахт и потерял свою «девственность» ещё в сорок первом под Москвой, но колоссальными усилиями ведомства Геббельса и из-за успеха летней кампании 1942 года немецкого и европейского обывателя удалось уверить, что поражение под Москвой – зимняя передышка, «спрямление линии фронта», перегруппировка, в общем, «не считается».
Тем страшнее был Сталинградский удар, надломивший психику Германии и всех её «вольных и полуневольных» союзников. Отсюда и парадокс сознания: не просто «первое поражение», а перечёркивание надежд на тысячелетний рейх…
Но и объявленный Гитлером общенациональный траур по Сталинграду не отменял существования Германии, наличия вермахта, который ещё надо было победить. Что и было сделано в битве под Курском, благодаря которой произошёл решающий перелом во Второй мировой войне. Это старое советское определение используют в своём лексиконе и немецкие генералы. Г. Гудериан, «Воспоминания солдата»: «Мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. С этого времени враг овладел инициативой».
Э. Манштейн, «Утерянные победы»: «...последняя попытка сохранить нашу инициативу на Востоке. С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте».
Да, есть и те, кому 75 лет спустя приходится объяснять. Согласно «калькуляции» кембриджского историка Ричарда Дж. Эванса: «У немцев под Прохоровкой было лишь 117 танков, потеряно 3 (три!), а Красная армия под Курском потеряла 10 тысяч танков. И битва закончилась НЕ советской победой, а по приказу Гитлера». Ну и наши… медиа-олухи на разные лады повторяют подобные «открытия». Иногда, правда, «дарят советским войскам чуть большую победу»: признают, что немцы потеряли не 3, а целых… 42 танка. Но всё равно: «42 против 10 тысяч! А нам-то лгали!». И опять: рe-re-story-ka, Волкогонов, Коротич...
ВОЗМОЖНЫЕ ИСХОДЫ КУРСКОЙ БИТВЫ В ОЦЕНКАХ УЧАСТНИКОВ И ИСТОРИКОВ
Отрицать шансы врага – значит, косвенно принижать значение своей победы. Вот оценка шансов исходов Курской битвы противником. Х. Шайберт: «Было бы лучше удержать немецкие танковые войска на исходных позициях, дать возможность русским развернуть наступление, а затем нанести по ним контрудары, после этого попытаться пойти с русскими на переговоры о заключении мира. Однако эта идея не нашла понимания у Гитлера».
Э. Манштейн: «Какие-то шансы (у Германии) были, если бы оставили больше сил для сохранения ресурсов Западной Европы, а на Востоке добиться стабилизации».
Американский историк А. Бевин: «Разгром под Сталинградом должен был убедить Гитлера, что никакой надежды на благополучный исход войны на Востоке нет. В то же время командование западных союзников поступало настолько осторожно, будто предлагало ему шанс исправить с помощью оборонительных действий многие стратегические ошибки, которые фюрер совершил, опрометчиво наступая. Разумеется, победить в войне Гитлер уже не мог. Однако Германия могла стабилизировать фронт на Западе, если бы фюрер перевёл большую часть своей армии с Востока, чтобы воспрепятствовать десантным операциям англо-американских войск. Перейдя к стратегической обороне на Восточном фронте, не предпринимая там наступательных операций, которые могли поглотить все остававшиеся у немцев ударные силы, Германия могла сдерживать Советский Союз до тех пор, пока все не устали бы от войны. Однако такой поворот требовал бы от Гитлера понимания того, что он совершил ошибки, а этого как раз фюрер сделать не мог. Наоборот, весной 1943 года он начал собирать по крупицам все свои оставшиеся войска, чтобы нанести решающий удар по Красной армии на Курской дуге (...)».
ВТОРАЯ «ТАНКОВАЯ ИСТЕРИКА» ГИТЛЕРА
Прохоровка – величайшее танковое сражение в мировой истории. На начало войны наши легендарные «34-ки» превосходили немецкие танки наголову. Немецкие? Лучшими в вермахте на тот момент были чешские Pz.Kpfw.38(t).
Позволим себе маленькое, но необходимое отступление о качестве немецких танков перед войной.
…11 марта 1938 года по шоссе Мюнхен – Вена Гитлер едет в мирно аншлюсированную Австрию. Завтра долгожданный парад в городе юношеских унижений фюрера. И вдруг он видит стоящие на обочине немецкие танки. Истерика, ругань с генералами. Те говорят: «Мы всех предупреждали: других танков у Германии нет!». На парад в Вену германская техника была доставлена… по железной дороге.
Теперь оценим цитату из официальной истории завода «Шкода»: до 1939 «Шкода» выпустила 295 танков. К несчастью, после оккупации Чехословакии её танки были включены в состав немецко-фашистских частей, участвовали в захвате Польши, Франции, в войне против Советского Союза. Последний танк чешского производства был уничтожен 10 декабря 1941 года у подмосковного города Клин.
То, что старый запас, 295 штук, сделанных ещё для чешской армии, закончился к 10 декабря 1941 года – обычная реальность войны. «Расход» немецких T-II был даже выше, ибо качество хуже. Но нет и слова о том, что с 1939 года «Шкода» называлась немецкой промышленной группой Hermann-Goering-Werke (Герман Геринг Верке) и всю войну выпускала немецкий танк PzKpfw135, внедорожники, грузовики, гусеничные тягачи, имея главный офис в Германии. Другой гигант «ЧКД-Прага» стал немецким концерном ВММ. Производил лучший среди лёгких и средних танков вермахта PzKpfw-38 (это чешский танк TNHP-S, мировой лидер продаж), было изготовлено 1411 штук, а также – самоходное орудие «Мердер», лучшую противотанковую самоходку войны «Хертцер».
Но именно Курская дуга стала ареной для новых в основном (кроме некоторых комплектующих) немецких танков «Тигр», «Пантера».
В мае 1941-го Гитлер заявляет о необходимости производства немецкого тяжёлого танка. Имя – Pz.VI. Но пока это задача, идея. Фирмы «Хеншель» и «Порше-КГ» включаются в разработку. Первый показ образцов – в «Вольфшанце» на день рождения фюрера 20 апреля 1942-го. Победил «Хеншель», чей образец и стал «Тигром». А из «Порше» сделали самоходку «Фердинанд».
Первое появление «Тигра» на фронте: сентябрь 1942-го. Это был лучший на тот момент танк, «выключавший» на поле боя нашу «34-ку». В районе станции Мга под Ленинградом, примерно там, где погибла армия Власова, наши артиллеристы подбили и доставили в Центр первый драгоценный образец. Танкостроители начали работу, и скоро самым сильным танком стал советский ИС-2.
К Курской дуге немцы планировали иметь 285 «Тигров», получили 246. Вот и весь ответ по «мобилизационным возможностям Германии и Европы».
Историками описана вторая крупная истерика Гитлера, из числа связанных с танками – он отказался верить надежнейшим разведданным об уровне производства советских танков на Урале. Из главных наших танкостроительных центров: Харьковский потерян, Ленинградский («Кировский») в блокаде. Спешно эвакуированы Ленинградский – в Челябинск, Харьковский – в Нижний Тагил. Осенью «цеха» – это станки под деревьями, к зиме, параллельно с безостановочным выпуском продукции – появляются крыша и стены. Рабочий день часто 14 часов. В цехах – дети, женщины. Где делали корпуса, рабочим выдавали шахтёрские фонарики (!) – смрад и копоть ограничивали видимость несколькими метрами. Прерывались (реже и короче нынешних «перекуров») только выбежать, чтобы отдышаться.
Производство 1942 года: 24 тыс. 719 танков на Урале и 5 тыс. 496 – во всей объединённой (Гитлером) Европе-1(Берлинской). Не путать с объединенной Европой-2 (Брюссельской). Вот чему фюрер отказался верить. Похожая история с производством самолётов, «Катюш». Если не это – пример гордости, то интересно, что вообще может быть им?
СОЮЗНИКИ СССР, «ДВОЙНАЯ ИГРА» В ПЕРИОД КУРСКОЙ БИТВЫ
Двойная игра – формально не предательство, не заключение сепаратного мира, но всё же высокая степень цинизма. Подкрепляет эту оценку «Странная война», начавшаяся за 4 года до Курска, в сентябре 1939-го. Во французских СМИ её называли Drôle de guerre (смешная, странная), в американских жёстче Phoney War (ненастоящая война).
Американцы были более решительны. Африканская кампания, высадка на Сицилии, затем на Апеннинах, это – не второй фронт, который требовал открыть СССР, а Черчилль планировал увести центр усилий ещё дальше в «мягкое подбрюшье Европы» до греческого острова Родос. Американец Маршалл, сторонник войны, а не игры, ответил Черчиллю почти грубо: «Ни один американский солдат не умрёт на этом проклятом берегу» (имелся в виду остро Родос).
Сегодня тень этой игры – попытки приравнять к Сталинградской и Курской битвам «великий Эль-Аламейн» в Африке, где даже осьмушечный сравнительно с Восточным фронтом уровень потерь стран «оси» «натягивался» любой ценой.
Есть и неожиданное продолжение темы «Странной войны». Давно известно о великой роли «Кембриджской пятёрки», английских интеллектуалов, аристократов, сознательно перешедших, точнее, вставших на сторону СССР, как настоящего борца с фашизмом. Их тонкая разведработа продолжалась и после войны, но эти детали по понятным причинам раскрываются очень аккуратно. Лишь недавно генерал госбезопасности Валерий Малеванный, в прошлом нелегальный разведчик, поведал некоторые подробности: «Все данные по Курской дуге, а это пять чемоданов секретных переговоров, это броня новых танков, это запасные аэродромы фашистской авиации, это новые типы самолетов… шифры. Доступ к этим секретным сведениям помог на Курской дуге».
Нашей разведке в самый канун провала удалось спасти главу «Кембриджской пятёрки» Кима Филби, вывезти в СССР. Здесь он жил, женился на русской, преподавал. Его вдова вспоминала: «И я, и другие, когда мы Кима спрашивали: «Ким, что самое ценное, что ты сделал для своей новой Родины, для Советского Союза?» – Филби, так и не выучивший как следует русского языка, всегда говорил одно и то же, и с таким большим акцентом: «Прохоровка. Прохоровка. Прохоровка».
Да, британской разведке, в том числе благодаря раскрытию шифров «Энигмы», стали известны планы Гитлера в летней кампании 1943 года. Но Черчилль не поделился ими со Сталиным, более того, в его письмах мелькало столько вариантов времени и места главного немецкого удара, что это вполне можно посчитать и кампанией дезинформации союзника. Тайну, добытую британской разведкой, «Кембриджская пятёрка» передала в СССР. Понятно, что сведения и не могли касаться конкретного танкового сражения под Прохоровкой – скорее всего, Филби повторял слово «Прохоровка», как некий «брэнд», пик Курской битвы. Британец гордился своей причастностью к этому мировому символу героизма.
… День победы в Курской битве стал Днём воинской славы России. 75 лет назад под Курском Гитлер поставил на карту всё – и проиграл. Танковое сражение под Прохоровкой ценой большой крови сорвало наступательный замысел Вермахта. Оно было тяжелейшее по потерям и величайшее по мужеству наших солдат. Восемь лет назад на Прохоровском поле, неподалёку от истоков реки Псёл, был открыт Государственный военно-исторический музей-заповедник. Рядом – построенный на народные средства храм Святых Первоверховных апостолов Петра и Павла. На его стенах – имена 7382 воинов, погибших на этой земле. Неизменно 12 июля здесь собираются тысячи и тысячи, чтобы почтить память павших и помолиться за воинов, убиенных за Отечество на поле брани. И звучит набатный колокол на памятнике Победе «Звонница» по всем тем, кто до конца был верен долгу и так же, как мы, безмерно любил жизнь.
