Историками описана вторая крупная истерика Гитлера, из числа связанных с танками – он отказался верить надежнейшим разведданным об уровне производства советских танков на Урале. Из главных наших танкостроительных центров: Харьковский потерян, Ленинградский («Кировский») в блокаде. Спешно эвакуированы Ленинградский – в Челябинск, Харьковский – в Нижний Тагил. Осенью «цеха» – это станки под деревьями, к зиме, параллельно с безостановочным выпуском продукции – появляются крыша и стены. Рабочий день часто 14 часов. В цехах – дети, женщины. Где делали корпуса, рабочим выдавали шахтёрские фонарики (!) – смрад и копоть ограничивали видимость несколькими метрами. Прерывались (реже и короче нынешних «перекуров») только выбежать, чтобы отдышаться.
Производство 1942 года: 24 тыс. 719 танков на Урале и 5 тыс. 496 – во всей объединённой (Гитлером) Европе-1(Берлинской). Не путать с объединенной Европой-2 (Брюссельской). Вот чему фюрер отказался верить. Похожая история с производством самолётов, «Катюш». Если не это – пример гордости, то интересно, что вообще может быть им?
СОЮЗНИКИ СССР, «ДВОЙНАЯ ИГРА» В ПЕРИОД КУРСКОЙ БИТВЫ
Двойная игра – формально не предательство, не заключение сепаратного мира, но всё же высокая степень цинизма. Подкрепляет эту оценку «Странная война», начавшаяся за 4 года до Курска, в сентябре 1939-го. Во французских СМИ её называли Drôle de guerre (смешная, странная), в американских жёстче Phoney War (ненастоящая война).
Американцы были более решительны. Африканская кампания, высадка на Сицилии, затем на Апеннинах, это – не второй фронт, который требовал открыть СССР, а Черчилль планировал увести центр усилий ещё дальше в «мягкое подбрюшье Европы» до греческого острова Родос. Американец Маршалл, сторонник войны, а не игры, ответил Черчиллю почти грубо: «Ни один американский солдат не умрёт на этом проклятом берегу» (имелся в виду остро Родос).
Сегодня тень этой игры – попытки приравнять к Сталинградской и Курской битвам «великий Эль-Аламейн» в Африке, где даже осьмушечный сравнительно с Восточным фронтом уровень потерь стран «оси» «натягивался» любой ценой.
Есть и неожиданное продолжение темы «Странной войны». Давно известно о великой роли «Кембриджской пятёрки», английских интеллектуалов, аристократов, сознательно перешедших, точнее, вставших на сторону СССР, как настоящего борца с фашизмом. Их тонкая разведработа продолжалась и после войны, но эти детали по понятным причинам раскрываются очень аккуратно. Лишь недавно генерал госбезопасности Валерий Малеванный, в прошлом нелегальный разведчик, поведал некоторые подробности: «Все данные по Курской дуге, а это пять чемоданов секретных переговоров, это броня новых танков, это запасные аэродромы фашистской авиации, это новые типы самолетов… шифры. Доступ к этим секретным сведениям помог на Курской дуге».
Нашей разведке в самый канун провала удалось спасти главу «Кембриджской пятёрки» Кима Филби, вывезти в СССР. Здесь он жил, женился на русской, преподавал. Его вдова вспоминала: «И я, и другие, когда мы Кима спрашивали: «Ким, что самое ценное, что ты сделал для своей новой Родины, для Советского Союза?» – Филби, так и не выучивший как следует русского языка, всегда говорил одно и то же, и с таким большим акцентом: «Прохоровка. Прохоровка. Прохоровка».