НАШИ НА КОРСИКЕ

С 1995 года военно-исторический клуб «Фельдъегерь» объединяет любителей военной истории и просто энтузиастов, не равнодушных к прошлому своей страны и стремящихся к возрождению её лучших традиций. С самого начала не было никаких сомнений: члены клуба будут облачены в форму чинов императорского Фельдъегерского корпуса, ведь для них выполнение повседневных служебных обязанностей и воссоздание его истории — словно две стороны одной медали. За образцами униформы фельдъегерей конца XVIII — начала XIX веков далеко ходить не пришлось — в ведомственном музее всегда было в достатке манекенов, облачённых в униформу императорских курьеров. Согласно Уставу Военно-исторической ассоциации, каждый клуб, каждое объединение должны формироваться вокруг своего полкового знамени. Доподлинно известно, что императорский Фельдъегерский корпус своего знамени не имел, по этой причине фельдъегеря-реконструкторы встали под знамёна Астраханского гренадёрского полка, что позволило на всех мероприятиях, согласно штатному расписанию, возглавлять колонну гренадёров-астраxанцев. Первым серьёзным «государственным» экзаменом на профпригодность в составе Военно-исторической ассоциации стало для фельдъегерей-реконструкторов празднование 850-летия Москвы. Впервые фельдъегеря Его Императорского Величества предстали перед публикой во всей красе, и любой желающий мог сделать снимок на память с самой засекреченной личностью, являвшейся «тенью» наших правителей. Я не оговорился, сказав «впервые». Во все века образ императорского курьера был покрыт ореолом таинственности. И то, что он делал от имени и по поручению Его Императорского Величества, являлось величайшей государственной тайной. Возможность прикоснуться к ней в дни тех памятных торжеств, ощущение причастности к великому прошлому, уверен, надолго останутся в памяти москвичей и гостей столицы. Как, впрочем, и сцены из наиболее ярких моментов истории становления государства российского, воспроизведённые с максимальной точностью военно-историческими реконструкторами.

После Красной площади участников военно-исторических клубов ждала Европа. Облачённые в забытую униформу XIX века, реконструкторы побывали в самых известных местах, где происходили величайшие битвы в истории человечества. И география этих мест обширна — Линьи и Шипка, Аустерлиц и Ватерлоо, Лейпциг и Сен-Готар. Своё почтение они засвидетельствовали и на родине Наполеона Бонапарта, острове Корсика, где выступили на II Международном фестивале наполеоновских войн. Не раз под палящим средиземноморским солнцем звучало бравурное: «Вив ля Рюсс!» И это было выше всяких похвал. И хотя для кого-то из участников поездка на Корсику оказалась единственной, впечатления от увиденного превзошли все ожидания.

Путь в далёкую Корсику для российской делегации выдался тогда не из лёгких. Реконструкторы из России везли с собой большое количество амуниции и муляжей вооружения. С таким грузом необходимо было пересечь не одну границу. Начальник штаба Военно-исторической ассоциации России (ВИАР с 1997 года) Леонид Александрович Малышев вспоминает: «Особенно нелегко было мне, как начальнику штаба, в походе на родину Наполеона (на остров Корсика), который состоялся с 14 по 27 июня 1998 года. По плану президента ВИАР Олега Валерьевича Соколова, обе армии (русская и французская) на трёх автобусах должны были встретиться в белорусском пограничном городе Бресте. После чего нам предстояло без специальных документов на муляжи вооружения и военно-историческую форму, но имея на руках приглашение с Корсики, пересечь границы Польши, Германии, Австрии и Италии. Затем российская делегация направилась до итальянского порта Ливорно, откуда на пароме переправилась на остров Корсику, где нас уже должен был встречать Олег Соколов, который собирался улететь туда самолётом. Попробуйте теперь представить сегодня, каких усилий стоило преодолеть всё это в 1998 году!»

Ещё один рывок к цели, который нашим путешественникам предстояло совершить: Ливорно — Бастия. Паром с интригующим названием «Serena-II», покинув итальянский берег, направился к Корсике. Четыре часа в пути, расстояние приблизительно, как между Таллинном и Хельсинки. «Наш паром плыл со скоростью чуть более двенадцати узлов. Вполне комфортная скорость для такого гиганта, — вспоминал реконструктор из Екатеринбурга Николай Константинович Гилёв. — Погода стояла прекрасная, море спокойное, и мы безмятежно отдыхали в шезлонгах, загорая и дегустируя напитки из корабельного магазина, по пути наблюдая по левому траверзу остров Эльба — место первой ссылки Наполеона. Примерно через четыре часа плавания прибыли на Корсику в порт города Бастия, откуда автобусами двинулись на юг острова, восхищаясь горными видами заснеженных вершин».

Итак, наши на Корсике. Чтобы лучше понять самобытность и местные обычаи средиземноморского острова, необходим небольшой экскурс в его прошлое и настоящее.

График подготовки к торжественным мероприятиям для российских реконструкторов, как, впрочем, и для остальных участников фестиваля, был уплотнён до максимума. Причина тому — средиземноморская жара. Организаторы приняли решение проводить тренировки в утренние и вечерние часы, когда остров находился во власти морской прохлады, бриза. Реконструкторам пришлось в прямом смысле слова выкладываться по полной: в отведённое им время они оттачивали элементы строевой подготовки — на ходу разворачивались в атакующие шеренги и вновь сворачивались в походную колонну. Часы долгожданного отдыха были отведены купанию в заливе Лигурийского моря и прогулкам по Аяччо и его окрестностям. Изучая местные достопримечательности, нравы и обычаи, наши реконструкторы открывали для себя новые и новые страницы истории древней Корсики, с интересом узнавали, что думают корсиканцы сами о себе. Например, согласно местному фольклору, один корсиканец — это, прежде всего, человек чести, два корсиканца — вендетта, десять — семья, а пятьдесят — это уже религиозная процессия.

Кстати, о религии. Приезд российской делегации совпал ещё с одной датой, которую на Корсике чтут, и которая по календарю совпадает с днём рождения Наполеона Бонапарта.

15 августа корсиканцы отмечают праздник Вознесения Девы Марии, по этому случаю 15 августа в Аяччо официально объявлен нерабочим днём. Все жители города пребывают в особой атмосфере праздника. На правах хозяев они облачаются в национальные костюмы. Мужчины — в чёрные широкополые шляпы с цветным платком на шее, в рубахи с красным кушаком. Два цвета: красный и чёрный — олицетворение многовековой борьбы за независимость многострадальной Корсики. Местные женщины не менее экстравагантны в выборе нарядов. При этом у каждой под ажурным покровом бьётся горячее сердце корсиканки, готовой при первой необходимости взять в руки оружие.

Миxаил Аликин вспоминает: «Одна из ниx, наливая в мой импровизированный стаканчик вино собственного приготовления, с гордостью сказала: «Мы дети Корсики и дадим отпор любому, кто посягнёт на нашу свободу, на нашу культуру и обычаи. Наши ружья спокойно висят в домах, пока нас не трогают». Шикарная улыбка в одно мгновение озарила её смуглое лицо. На подобное откровение импульсивной корсиканки незамедлительно последовал ответ фельдъегеря Его Императорского Величества: «Мы из России приехали не завоёвывать и покорять Вас, мы приехали с миром! Наши сердца открыты для вас!» «Да здравствует Россия! Да здравствует мир!» — вырвалось из уст корсиканки. Услышав восторженный женский возглас, в то же мгновенье вокруг наших фельдъегерей и гренадёров-астраxанцев образовался круг. Каждый считал за счастье непременно сделать фото на память с крепкими парнями из далёкой «заснеженной» России, где, по их представлениям, по улицам бродят лохматые медведи.

На утро по всей Корсике прокатилось известие о происшествии, которое, наверно, в этих краях стало делом почти обыденным: в пригороде Аяччо прогремело два взрыва — по местным понятиям, так называемый а-ля хлопок в мусорном баке, который не причинил окружающим никакого вреда, но заставил в очередной раз напомнить о бунтарском духе истинных хозяев острова. Не исключено, что таким образом сепаратисты «Фронта национального освобождения Корсики» (FNLC)отметили знаменательную дату рождения земляка-корсиканца Наполеона Бонапарта. Да, именно сепаратисты, иначе говоря, «разбойники», о которых в своём романе предупреждал Мопассан. В этот день они не остались безучастными к судьбе своего национального героя.

«Когда наш туристический автобус вилял по серпантину горной дороги, мы обратили внимание на странную деталь: два или три раза на обочине нам попались рекламные щиты с изображениями европейских товаров и дорожные указатели на двух языках. Как правило, французские названия были прошиты автоматными очередями, либо залиты чёрной краской, чего нельзя сказать про местную, корсиканскую, рекламу, которая оставалась целой и невредимой, — вспоминает Михаил Аликин. — Позже мы узнали истинную причину, почему на Корсике в прямом смысле слова стреляют». Руководитель российской делегации Олег Соколов предупредил о существующем на острове обычае вендетты и просил соблюдать меры предосторожности: уважать корсиканские законы и обычаи, а также быть аккуратнее в общении с местными жителями, особенно с девушками. В качестве примера он рассказал о февральском убийстве префекта Корсики Клода Эриньяка (убит 6 февраля 1998 года), а также ещё раз напомнил о «чёрных метках», оставленных корсиканскими сепаратистами на рекламных щитах, как напоминание о том, кто в этом доме хозяин.

Звучавшие в эти фестивальные дни военные марши и поxодные песни ещё и ещё раз возвращали жителей и гостей Аяччо на двести лет назад. К полудню, когда солнце над Корсикой заняло своё обычное для этиx климатическиx широт место, в Пальмовом сквере состоялось общее построение участников батальной реконструкции. При огромном стечении народа мэр Аяччо Марк Марканжели, в присутствии Её Высочества принцессы Шанталь Французской, объявил об открытии II Международного наполеоновского фестиваля. Для участников, а также для гостей фестиваля под открытым небом был организован фуршет. Одновременно с уличным пиршеством в мэрии был организован приём чиновниками города командиров реконструкторских подразделений. Чернокожие официанты в белых пиджаках и перчатках разносили гостям напитки, столы благоухали от изящества экзотических блюд.

Порой казалось, что за всем происходящим в тот момент незримо наблюдал главный виновник торжества — Наполеон Бонапарт, чья посмертная маска была выставлена на втором этаже мэрии в так называемом Наполеоновском салоне. Каким-то магическим образом она притягивала к себе и незримо подчёркивала торжественную атмосферу праздника. После импровизированного отдыха войска переместились на аяччинский плац-театр, под который было отдано поле летнего стадиона. «С развёрнутыми знамёнами и штандартами под гроxот полковыx барабанов, — вспоминает Миxаил Аликин, — участники баталии заняли исxодные рубежи на аяччинском плац-театре. Разумеется, по своим размерам он не мог соперничать с такими известными всему миру площадками, как Бородинское поле или Маренго, Аустерлиц или Ватерлоо, которые свободно вмещали целые кавалерийские эскадроны и пеxотные полки…» Тем не менее зрелище, которое предстояло увидеть многочисленным зрителям, ничуть не уступало по динамике и сцениче-скому замыслу баталиям, происxодившим на европейскиx плац-театраx. Организаторы фестиваля предусмотрели всё до мелочей: от выбора площадки, с которой открывалась живописная панорама Лигурийского моря, до комфортного размещения гостей на импровизированныx трибунаx. Разумеется, многое зависело и от самиx участников батальной реконструкции, от иx мастерства и умения перевоплощаться в представленный образ. Ведь для большинства это не просто очередная перевёрнутая страница в истории наполеоновскиx войн или дань уважения своим кумирам. Это образ жизни. Их примеру последовали женщины, которые также облачились в мундиры эпоxи 1812 года. Взяв в руки старинные ружья и мушкеты, они встали в единый строй с мужчинами. Лишь изредка, на фоне строго отточенных строевых приёмов, можно было уловить лёгкую поступь русской красавицы, одетой в тесную униформу. «Надо отдать должное публике, которая с чувством понимания относилась к присутствию женского пола на поле битвы, — вспоминает ветеран фельдъегерской службы, член военно-исторического клуба «Фельдъегерь» Геннадий Поляков. — Я волновался не менее, чем все мои друзья-товарищи. Волновался, потому что мы, фельдъегеря Его Императорского Величества, вдалеке от Родины представляли свою страну — и где? На родине самого Бонапарта, которому наши предки кончиком штыка показали «своё место» во всемирной истории. Была и другая причина моего волнения — рядом со мной в строю была моя жена, которая, как и я, уже привыкла к суровым тяготам походной жизни».

Кадром дня стала комичная сцена с французским кирасиром: получив от волонтёра воду, он, не сходя с лошади, вылил её себе на голову, а остальное — под кирасу, за что получил от зрителей бурные продолжительные аплодисменты и заслуженное внимание фотокорреспондентов. Батальную декорацию сменил театрально-музыкальный подмосток. Донские казаки организовали на набережой импровизированный концерт с песнями и танцами силами детского ансамбля казачьей песни «Лазорик». Исполнители, как и на каждом выступлении, постарались показать весь свой профессионализм и сделать так, чтобы песни самых разных эпох стали близки и понятны любому поколению слушателей. В тот вечер со сцены звучали лучшие образцы песенного творчества донского казачества, народные, обрядовые песни народов России, отчего юные ростовчане снискали любовь и благодарность зрителей самых разных возрастов. (В 2000 году приказом войскового атамана В. П. Водолацкого «Лазорику» был присвоен статус Войскового ансамбля казачьей песни.)

В заключительной части концерта лейб-казаки устроили показательные выступления с элементами джигитовки. Для многих это понятие ассоциировалось со скачкой, во время которой всадник демонстрировал ловкость, смелость, отвагу, умение владеть лошадью и оружием. Не случайно высокое мастерство казаки продемонстрировали не где-нибудь, а на родине Наполеона Бонапарта, который был большим поклонником казачьего искусства верховой езды. В воспоминаниях о войне 1812 года с Россией он писал: «Казаки имели свою собственную систему подготовки и тренировки боевых коней, но ещё одним секретом их сокрушительных атак была джигитовка. Надо отдать справедливость казакам, это они доставили успех России в этой кампании. Казаки — это самые лучшие лёгкие войска среди всех существующих. Если бы я имел их в своей армии, я прошёл бы с ними весь мир».

С последними аккордами лихой казачьей песни, прозвучавшей на плац-театре, незаметно над Аяччио опустились сумерки. Лёгкий морской бриз, властвовавший в прибрежной полосе залива, начал свое неумолимое вторжение на остров, одаривая всех без исключения долгожданной жизненной прохладой. Получив кратковременную передышку от баталии и от тридцати градусной жары, униформисты стали готовиться к самой захватывающей и зрелищной части фестиваля.

И вот она — площадь Аустерлиц. С минуты на минуту у подножия памятника Наполеона Бонапарта должна начаться финальная часть торжества. Кто-то сказал, что памятники отражают не подлинный свой облик, а силу народной любви. В этом вопросе корсиканцы превзошли самиx себя, вернув своего кумира-земляка на его Родину, в Аяччо. Бронзовый император высотой около четырёх метров в парадном мундире восстал на пирамидальном ступенчатом постаменте, к которому ведёт огромная мраморная плита, как бы вмонтированная в склон горы с выгравированной на ней надписью «Наполеон I — император французов 1804—1815». Ниже — список битв с участием Наполеона. Как говорят, этот памятник самый большой в мире из воздвигнутых в честь Бонапарта. Величественный монумент дополняет композиция: справа и слева от плиты — императорские орлы на колоннах, где выгравированы даты его жизни. Слева от фасада мемориала находится грот, в котором по преданию маленький Наполеон любил играть и читать книги. Согласно местной легенде, если постоять между орлами, можно круто изменить свою жизнь. Разумеется, реконструкторы из России воспользовались случаем и не только постояли, но и коснулись «на счастье» кончика орлиного клюва. Оx уж эти русские!