ПРОТЕСТАНТЫ НА АМЕРИКАНСКИХ КАЧЕЛЯХ
Политизация и современный экспансионизм ислама, как ответ на насаждаемые в странах Ближнего и Среднего Востока силовыми методами христианские ценности Запада, вызвали очередной виток усиления религиозной составляющей во внутренней и внешней политике самого христианского мира. Очередные колебания цивилизационных качелей стали очевидными на фоне складывающихся перипетий внутренней американской политики. Одновременно происходит нарастание и конфессиональных противоречий христианства. Идеологическая борьба за умы и ресурсную базу вступила в новую фазу.
Текст: Екатерина Борисова
БИБЛЕЙСКИЕ СЮЖЕТЫ ДЛЯ (ВНЕШНЕ) ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАРИСОВОК
Не секрет, что приход Дональда Трампа в Белый дом был поддержан религиозными (в первую очередь, протестантскими) группами, и новый американский лидер не скрывал ответных симпатий. В предвыборных речах он, в частности, отмечал: «Если я стану президентом, то в Америке христианство будет иметь силу». Сразу после избрания Трамп создал постоянно действующий Консультативный совет евангелистов, в который входят несколько десятков пасторов и религиозных деятелей со всей Америки. Раньше в действиях американских администраций господствовал светский расчёт «национальных интересов», сегодня политику государства всё больше начинают определять интересы религиозных сообществ. Однако утверждать, что религиозный фактор становится базисом, неправильно. Скорее он — удачная идеологическая ширма для новых геополитических и экономических раскладов.
Чтобы понять происходящие события, придётся разобраться в идеологических посылах, вкладываемых в действия американской администрации. Эти посылы скрываются в христианском учении и его трактовке одной из ветвей протестантизма — евангелизме. Американские евангелисты уверены в «особом предназначении» Соединённых Штатов Америки, а также в их священной миссии защищать Святую землю и богоизбранный народ Израиля. Квинтэссенция этой веры выражена во фразе одного американского сенатора в конце XIX века: «Господь назначил американцев главными организаторами мира, с тем чтобы там, где царит хаос, был установлен порядок». С тех пор этот постулат не подвергался консервативными американцами сомнению. Американский порядок должен царить и на Святой земле. Недавнее признание Иерусалима единой и неделимой столицей Израиля было так важно для евангелистов, потому что это открывало путь для восстановления третьего Иерусалимского храма и иудео-христианского контроля над Храмовой горой.
Восстановление Храма ознаменует второе пришествие Иисуса Христа (в иудейской традиции — Машиаха, который не тождественен Христу), Великий Суд и Восхищение (Вознесение) Церкви, изложенные в Книге Откровения. Поэтому Дональд Трамп, подписывая Иерусалимскую декларацию, был уверен, что исполняет волю Божию и является его инструментом. Возможность развития на этой почве конфликтов с остальным миром евангелистов не пугает, потому что «мир в этом мире не имеет значения», — объясняет христианский комментатор и эксперт Диана Батлер Басс. По убеждениям евангельских христиан, война на Ближнем Востоке станет Армагеддонской битвой, когда «Иисус Христос вернётся на Землю и победит всех врагов Бога».
Вряд ли стоит беспрекословно верить словам Дональда Трампа, которые он произнёс 25 сентября 2018 года на Генассамблее ООН, о том, что «Соединённые Штаты не будут говорить вам, как жить, работать или поклоняться [богам]». Да, действующая администрация подвергается критике за сворачивание ряда внешнеполитических тем и переключение на внутреннюю политику, но это не даёт права делать выводы об отказе американской элиты от мессианских идей.
Подъём евангелистов начался при Рональде Рейгане — типичном евангелисте. Именно тогда обозначилась тенденция последних лет — увеличение с 1984 года по наши дни доли евангелистов-фундаменталистов по приблизительным оценкам с 40 до 60 % христианского населения США. Евангелистом новой волны оказался и президент Джордж Буш-младший. Вторжение в Ирак и свержение Саддама Хусейна для него было осуществлением мессианской роли Америки, исполнением пророчества Иезекииля о Гоге и Магоге (воплощений сил зла, которые придут в Палестину из Вавилона) и следованием воле Божией, услышанной им лично, как он утверждал. Его советники-евангелисты тоже, якобы, имели контакты с Господом. Характерно, что свою борьбу с исламскими террористами после событий 11 сентября 2001 года Д. Буш называл «крестовым походом».
Несмотря на то, что в президентской гонке на стороне Трампа играло множество протестантских общин, наиболее сильное влияние на политику выбранного президента стали оказывать адепты течения «евангелие процветания», которых, к слову, старые протестантские движения США (т.н. мейнстрим) склонны причислять к еретикам и мошенникам. Особенностью идеологии «евангелия процветания» является утверждение, что Бог заинтересован в том, чтобы люди были финансово обеспечены, имели крепкое здоровье, счастливые браки и в целом жили хорошо. Проповедники процветания не боятся выставлять на показ своё богатство и роскошную жизнь. Благосостояние у них становится мерилом богоугодности человека и божьим благословением. Это искажённое толкование концепции «призвания» (нем. Berufung) Мартина Лютера (родоначальника протестантизма), суть которой в необходимости усердно трудиться, быть успешным на профессиональном поприще, чтобы выполнить Божье предназначение и стяжать Божью благодать. По мнению руководителя Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Романа Лункина, личные симпатии Дональда Трампа к проповедникам процветания привели к тому, что харизматические церкви пятидесятников, к коим относится упомянутая община, впервые оказались столь же влиятельны, как и старые евангелические течения мейнстрима — баптисты, методисты, пресвитериане, Епископальная церковь.
ИЗРАИЛЬ В ФОКУСЕ. ИРАН В УМЕ
Всех евангелистов объединяет, в частности, страх перед исламом, который ассоциируется у них исключительно с исламским экстремизмом, и пылкая любовь к Израилю, как к стране, где живёт избранный Богом народ. «Израиль является для нас (евангелистов) священным местом, а еврейский народ — наши самые дорогие друзья. Еврейский народ посвятил себя Иерусалиму на протяжении тысячелетий, гордился этим, защищал его кровью и сокровищами, и сегодня мы радуемся им», — объяснила американский пастор Паула Уайт позицию евангелистов. Как отмечает Р. Лункин, для многих верующих Израиль — Святая земля, откуда должно начаться второе пришествие Христа, когда там соберутся все евреи. Этим он объясняет стремление США помогать еврейскому народу в Израиле и за его пределами, и поддерживать миссии по его возвращению на историческую родину. Библейские сказания становятся идеологическим мотивом для внешней политики самой могущественной державы современного мира, и немалый вклад в её формирование вносится идеей о богоизбранном народе. Изюминку к складывающейся реальности добавляет тот факт, что дочь сорок пятого президента США — Иванка Трамп — с одобрения отца приняла иудаизм и вышла замуж за ортодоксального иудея Джареда Кушнера, который при тесте получил должность старшего советника президента. К слову, дочь четы Клинтон тоже вышла замуж за иудея и прошла гиюр, но её избранник в большую политику пока не рвётся.
Очевидно, что внешняя политика администрации действующего американского президента отличается ярко выраженным акцентом на поддержку израильских интересов на международной арене. Давно обещанное признание Иерусалима (священного не только для иудеев, но также для христиан и мусульман) единой и неделимой столицей Израиля и перенос сюда из Тель-Авива американского посольства было первым, широко разрекламированным шагом нового президента США на пути продвижения израильских интересов. Далее последовало назначение на пост советника по национальной безопасности одного из учредителей «Инициативы друзей Израиля» Джона Болтона, известного решительной поддержкой Еврейского государства и враждебностью к главному его врагу — Ирану. Болтон убеждён в мертворождённости идеи урегулирования арабо израильского конфликта через создание двух государств — Палестины и Израиля.
В 2009 году будущий советник президента предложил передать палестинские территории Египту и Иордании. «Мы должны рассмотреть вариант «трёх государств», когда Газа возвращается под египетский контроль, а Западный берег в какой-то конфигурации возвращается под суверенитет Иордании», — писал он в своей статье в The Washington Post. То, что сюжет развивается в рамках этого сценария, стало понятно после отказа Соединённых Штатов продолжать софинансировать Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР) — основной официальный источник финансовой подпитки Палестинской автономии со стороны международного сообщества. Помимо этого, Белый дом направил 20 млн долларов, которые предназначались ранее для больниц в Восточном Иерусалиме, где живёт в основном палестинское население, на другие нужды. Окончательный отказ от палестинского проекта в версии ООН произошёл в сентябре 2018 года. Как сообщила газета The New York Times, администрация Трампа решила полностью прекратить финансирование «Программы управления конфликтами и смягчения их последствий», которая помогала укреплять палестино-израильские отношения. Программа оставалась последним каналом, по которому американская помощь поступала в Палестину. Речь идёт о десяти миллионах долларов. На эти деньги организовывались молодёжные обмены между Израилем и Палестиной, устраивались футбольные матчи еврейских и палестинских подростков. Часть денег шла на укрепление отношений между арабами и евреями в самом Израиле. При всех предыдущих администрациях Америка была одним из крупнейших доноров финансовой помощи палестинцам.
Инициативу о прекращении финансирования Палестины продвигает зять Трампа, являющийся его советником по Ближнему Востоку, Джаред Кушнер. Он же недавно выступил и с проектом палестино-иорданской конфедерации со столицей в Аммане (столица Иордании). Этот план подразумевает отказ Палестинской автономии от идеи создания собственного независимого государства со столицей в Иерусалиме.
Обретя мощную поддержку в лице американской администрации и не обращая внимания на слабые протесты европейских и международных структур, Израиль спешит выжать из ситуации максимум возможного. В июле 2018 года израильский парламент принял конституционный закон о еврейском характере государства. Документ объявляет Израиль «национальным домом еврейского народа», а евреев — единственным народом, который имеет право на национальное самоопределение в его пределах. Закон провозглашает государственным языком только иврит, оставляя до сих пор формально равнозначному с ним арабскому «особый статус». Арабское меньшинство Израиля объявило эти действия «апартеидом», усмотрев признаки расизма.
Параллельно развивается и иранский сюжет. Администрация Трампа, несмотря на протесты европейских стран, включая Россию, объявила о выходе США из иранской ядерной сделки и усилила противостояние на дипломатическом, идеологическом и экономическом уровнях с Ираном, введя новые санкции против него. Акции протеста в Исламской республике, неожиданно ставшие частью социально-политической жизни страны, дополняют складывающуюся картинку (также, как и теракт в Ахвазе). Всё это даёт право израильским экспертам уверенно предсказывать падение в ближайшие два года враждебного им иранского режима.
МЕЖДУ ХИЛЛАРИ И ДОНАЛЬДОМ
Наступление новой, максимально плодотворной эры в американо-израильских отношениях можно констатировать со всей очевидностью. То, что «администрация Трампа оказывается самой дружелюбной к Израилю среди всех предыдущих администраций», отмечают и в самом Израиле. Администрация Барака Обамы питала больше симпатий к палестинской «Хамас», чем к Еврейскому государству, поставляла оружие партии «Братья-мусульмане», запрещённой в России, делала реверансы в сторону иных мусульманских групп. Именно Обама подписал историческое соглашение с Ираном по ядерной программе, чем очень гордился. В тот период отношения с Израилем переживали кризис. Политика сближения с мусульманским миром была бы продолжена и Хиллари Клинтон, выиграй она президентские выборы.
Трампа поддержали те, кто испугался этого сценария. Фонд семьи Клинтон подпитывался деньгами арабских монархий. Двух подряд президентов, благоволящих исламским структурам (не в силу религиозных предпочтений, а, скорее, в силу невовлечённости в религиозную жизнь и наличия финансовых интересов, далёких от библейских апокалиптических сюжетов) большая часть американской элиты, подогретая исламофобскими настроениями, не согласилась терпеть. В итоге демократов в Белом доме сменили республиканцы, несмотря на то, что в самом консервативном лагере произошёл серьёзнейший раскол. Республиканская партия не готова была единодушно поддержать кандидатуру Дональда Трампа. Но возрастание роли религиозного фактора и страх перед усиливающимся исламским экстремизмом сделали своё дело: «левачка» по своим убеждениям Клинтон проиграла неподдерживаемому своей же партией, но нашедшему опору (в том числе финансовую) среди иудео-христианских традиционалистов Трампу.
Дальнейшие шаги избранного президента со всей очевидностью показали, кому он обязан победой, и какие силы стоят за его спиной. Американская внешняя политика подверглась существенному крену в сторону интересов конкретных политико-религиозных групп. В истории США ещё такого не было. Даже Гарри Трумэн, в президентство которого государство Израиль получило официальное признание, не гнушался выстраивать дружеские отношения и с мусульманским миром. Он поддержал идею создания «двух государств для двух народов» на Ближнем Востоке и развивал союзнические отношения с Ираном, Саудовской Аравией, Турцией. Последующие администрации также учитывали баланс интересов (в меньшей степени администрация Барака Обамы) и делали ставку на примирение арабо-мусульманского мира с Израилем.
МУСУЛЬМАНЕ И КАТОЛИКИ. УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЁННЫЕ
Антимусульманский настрой действующей администрации стал очевидным с появлением так называемого «мусульманского запрета» — запрета иммиграции из ряда мусульманских стран. Дональд Трамп объяснил это необходимостью разобраться в том, что происходит с исламом, антиамериканизмом и терроризмом на почве исламских идей. Страх перед исламизмом в данном случае очевиден, и он провоцирует на конкретные действия по ограничению распространения этой религии и численного увеличения её последователей. Но, как известно, любое действие вызывает противодействие. Шаги трамповской администрации вызывают пока скрытое недовольство мусульманской общины. Но можно предположить, что, если ситуация продолжит развиваться в том же ключе, протест будет нарастать. Американские мусульмане имеют свои организации, и неприятие политики Трампа может поспособствовать их большей консолидации. Невольно вспоминаются слова Луиса Фаррахана, лидера «Нации Ислама» — радикальной организации чёрных мусульман: «Бог уничтожит Америку руками мусульман». Идеология этой набравшей значительную силу группы замешана на по-своему понимаемых трактовках Корана, Библии, растафарианских идей и расовой ненависти к белым «эксплуататорам». Для афроамериканцев ислам — удачная альтернатива протестантским течениям, воспринимаемым ими, как религия «белых».
У Дональда Трампа сложились напряжённые отношения и с латиноамериканским населением страны, исповедующим в большинстве своём католицизм. Объявленное строительство мексиканской стены, призванное остановить поток нелегальных мигрантов из соседнего государства, подверглось осуждению также со стороны Ватикана. Папа Римский Франциск отказал Трампу в праве называться христианином. «Человек, который думает только о строительстве стен где бы то ни было, а не о наведении мостов,— не христианин. Это не по Евангелию», — заявил понтифик по завершении визита в Мексику.
У евангелистов и представителей Римскокатолической церкви и до этого были довольно сложные отношения. Богослужение перед инаугурацией Дональда Трампа провёл баптистский пастор Роберт Джеффресс, входящий в Евангелический консультативный совет Трампа — резкий критик не только мусульман, мормонов, геев, но и католиков. По его мнению, католицизм — «культовая языческая религия», успех которой обусловлен «гением сатаны». Джеффресс полагает, что католицизм является «подделкой подлинного христианства». Как плод сатанинского замысла он рассматривает и ислам. С точки зрения пастора, ислам провоцирует насилие и «вдохновлён самим сатаной».
В целом, протестанты, оказавшиеся у руля американской политики, убеждены, что Соединённые Штаты — страна христианская, и приезд мусульман разрушает её устои и фундамент. Распространение католицизма воспринимается ими менее категорично, но всё же с опаской.
Все эти процессы оказывают негативное влияние на основы американской демократии. А ведь отцы-основатели США настаивали на толерантности и уважении различных религиозных традиций. Томас Джефферсон составил в 1777 году Билль о религиозной свободе Штата Вирджиния. Позднее свобода вероисповедания была закреплена в Билле о правах и первой поправке к Конституции США, запрещавших Конгрессу поддерживать какое-либо вероисповедание или утверждать государственную религию.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ
Учитывая высокую материальную заинтересованность находящихся у власти групп религиозных деятелей, можно рассматривать как передел сфер влияния в религиозно-экономической области и вроде бы не связанные между собой события (непрекращающийся уже много лет скандал вокруг сексуальных домогательств священнослужителей в католических школах и интернатах, возведение мексиканской стены, торговые войны с Европой). Авторитет Римскокатолической церкви довольно сильно был подорван разразившимся ещё в начале 2000-х годов в США и впоследствии распространившимся по всему западному миру сексуальным скандалом. Коррупционные расследования и подозрения в нечистоплотных финансовых сделках Ватикана доверия к церкви также не прибавили. Католический клир начал терять свои позиции по всему миру, и, как следствие, сокращался объём финансовых пожертвований от прихожан и экономических групп.
Можно предположить, что возведение стены на американо-мексиканской границе было призвано не только ограничить поток нелегальной миграции, но и уменьшить приток католического населения на территорию США. Экономика этого вопроса тоже прочитывается. Искусственные препятствия распространению католицизма ограничивают возможности Ватикана по усилению собственного влияния через приходы и католические благотворительные структуры.
Финансовая подоплёка религиозных сюжетов имеет место быть. Профессор протестантского Университета Вальпараисо Альберт Ховард уверен, что многие рядовые протестанты проголосовали за Трампа не из-за религиозного энтузиазма, а в силу экономических факторов, к которым Альберт Ховард причисляет ограничение миграции, создание новых рабочих мест и т. д. Он поясняет, что в штатах «Ржавого пояса» (регион, где была сосредоточена тяжёлая промышленность США, пришедший в упадок с наступлением постиндустриальной эпохи) и Среднего Запада (Огайо, Индиана, Мичиган), сыгравших большую роль в победе Трампа, не говоря уже о южных штатах, именно влияние протестантов было значительным. Обещанные и последовавшие далее шаги новой администрации по ограничению ввоза европейских и китайских товаров вселили в простых американцев надежду на возрождение тяжёлой промышленности страны.
На поверхности — ещё один аспект. Профессор убеждён, что многие протестанты не хотели видеть в Белом доме представителей семейств Клинтон или Бушей из-за неприятия династийности, так как это, с его точки зрения, «попахивает монархией».
Какие бы мотивы не лежали в основе, итог сценариев один: к власти в США стали стремиться религиозные группы. На данном витке американской истории именно они получили возможность определять внутренние и внешние процессы государственной политики своей страны.
