– Вы коснулись темы западной цивилизации. Сейчас молодёжь всего мира как раз подвержена масштабному влиянию этой западной культуры. Как Сербия относится к этому влиянию?
– Вы знаете, там два возможных подхода. В более широком историческом смысле Сербия развивалась столетиями под влиянием нескольких разных культурных факторов. Сначала византийско-славянский, далее русский, а потом средиземноморский, восточный фактор влияния. В XIX веке усиливается западноевропейское влияние. Многие сербские студенты, кроме России (Киев, Москва, Петербург), получали образование в Братиславе, Гамбурге, Гейдельберге, Берлине, Париже. Сербская интеллигенция в большинстве своём получала образование в западных университетах, но всё равно не уходила от своих корней. Особенно через сербскую Церковь у нас всегда была духовно-нравственная опора на русское, славянское наследие. Но с другой стороны, в XX веке, после создания Югославии и Советского Союза и после гибели этой великой сильной православной царской России, русское духовное влияние перестало так ощущаться – особенно после Второй мировой войны, после разрыва между Тито и Сталиным. На политическом уровне Тито просто балансировал между Советским Союзом и Западом, но на культурном уровне было достаточно сильное западное влияние, хотя у нас в программах всегда было серьёзное изучение русской литературы и искусства. А в 90-х, после развала Югославии и СССР, как ваша молодёжь, так и наша стала думать, что они могут жить, как американцы. Я просто помню: я сюда приезжал в 90-х годах, у вас ребята носили майки с надписью «США» и американским флагом – так было модно. Так же было и у нас. Но на нашем примере ярко показали, что Запад имеет двойные стандарты. Одни к сербам, другие к другим бывшим югославским народам. Это вызвало какое-то понимание: мы считаем, что мы европейцы, а нас считают «византийцами» или кем-то другим. И в этом смысле особенное отторжение вызвала эта бомбардировка 1999 года, когда наши молодые ребята просто не могли понять: как мы себя считаем частью этой Европы, этой культуры, этой цивилизации, а они бомбят нас – нашу столицу, мосты, телецентры, больницы…
– После этого шока как справляется нынешняя молодёжь с этими течениями?
– Этот шок вызвал большое отторжение: это показало наличие двойных стандартов, необъективное отношение к сербам и интересам Сербии. Это был определённый перелом. После этого события, мне кажется, отношение стало развиваться более трезво. Иллюзии были уничтожены. Поколение 16–20-летних не просто помнит, но до сих пор видит разрушенные дома, казармы.
Сербы – народ с глубоким историческим самосознанием. У нас это как предание сохраняется, от отца к сыну и так дальше, и особенно эти кровавые преступления НАТО, эта бомбардировка – они не забываются. Ведь последствия страшные: не только насильственное отделение самой важной исторической части нашего государства, Косово и Митохии, но и даже ухудшение здоровья нации. Нас бомбили слабо обеднённым ураном, поэтому число заболеваний раком увеличилось, даже среди совсем молодых людей. Вот к нам приходят западные дипломаты, которые говорят, что не надо вообще смотреть в прошлое, надо смотреть в будущее. Дело в том, что НАТО военным путём поддержало сепаратистскую террористическую организацию, так называемую Освободительную армию Косово, ради своих геополитических целей. Это, может, было первый раз в истории XX века, что такая великая военная коалиция поддерживает сепаратистскую террористическую организацию. И мы не должны забывать, кто мы, кто наши давние друзья, кто нас бомбил.
Поэтому я хочу сказать, что западное влияние существует и всегда существовало в плане культуры, архитектуры, фильмов, музыки и так далее. Я это вижу и в России. Но без такого числа иллюзий, какое было до 1999 года. Хочу подчеркнуть, что сербы и Сербия всегда хотели быть частью Европы. Это в широком смысле, культурном частью Европы, но сейчас, мне кажется, это отношение более рациональное, так скажем.