НАШЕ ОРУЖИЕ — СЛУХИ
Для проведения военной операции по разблокированию дороги Гардез — Хост, проходившей через территорию племени джадран, в провинцию Пактия было переброшено большое количество войск. Войска расположились вокруг центра провинции Гардез и выставили в местах дислокации боевое охранение, организовав патрулирование дорог. В результате привычный обмен информацией между жителями Гардеза и уездами провинции нарушился. Как в Гардезе, так и в стане противника, контролировавшего 11 из 12 уездов этой провинции, возникла психологическая напряжённость, вызванная неожиданным дефицитом информации. Всё это породило огромное количество невероятных слухов по обе стороны линии фронта — как по поводу задач и намерений правительственных и советских войск, так и по части боеготовности и храбрости вооружённых групп противника.
По эффективности слухи конкурировали с информацией государственных СМИ, часто сводя на нет даже организованные усилия государства. По каналу слухов поддерживалось мнение, что идея национального примирения — признак слабости государства, хотя все афганские СМИ денно и нощно уверяли в обратном.
Применение листовок на территории племени джадран было неэффективно, так как за редким исключением население безграмотно, а противник обезопасил себя, издав приказ, под страхом смерти запретивший даже подбирать их. Аналогичная картина сложилась и в племенах мангал и джаджи.
Информация, поступавшая к нам по другим каналам, свидетельствовала: племена джадрана, мангала и джаджи невероятно напряжены из-за неизвестности по поводу своего будущего. Это побудило управление спецпропаганды Главного политуправления армии Афганистана воздействовать на противника по каналу слухов.
Проблема в том, что субъектом, порождающим слух, не может оставаться кто-то один — например, подразделение спецпропаганды. Как только слух выпущен «на волю», он живёт своей жизнью. Его нельзя доставить до сознания, например, главаря вооружённой группы, без того чтобы слух не прошёл через два-три передающих звена. По пути они обрастут новой информацией — зачастую довольно правдоподобной. Абсолютно неправдоподобные слухи, воспринимаясь таковыми в одной среде, могут не вызвать никаких сомнений в другой.
Ещё сложнее обстояло дело со слухами, созданными на основе экспрессивности, которую трудно направить в конкретный адрес. Почти всегда на экспрессивность, предлагаемую спецпропагандой, накладывалась чужая экспрессия. Так, в ходе работы по дискредитации лидера вооружённых отрядов Джалалутдина решили углубить противоречия между ним и подчинёнными ему руководителями мелких групп. Распространили различные по степени правдоподобности слухи. Один, совершенно неправдоподобный, сообщал, например, что в караване, который вёз драгоценности Джалалутдина из Пакистана в Дубай, между охранниками возниклаистычка. Через некоторое время получили сообщение: караван принадлежал не Джалалутдину, а его заместителю Туру Мадлови. Значит, где-то на нашу дезинформацию наложился слух-желание: кому-то дискредитация Тура Мадлови была выгоднее.
Приходилось многократно наблюдать, как к слуху-пугалу на пути к объекту приращивался «хвост». Например, мы дали сообщение, что «в ближайшие дни» войска переместятся на новые позиции, а в месте, куда информацию доставили, обнаружилось, что её снабдили конкретной датой — значительно более поздней. Поскольку так бывало неоднократно, мы решили использовать это явление в своих целях.