ПРОФЕССИЯ - УЧИТЬ САМОЛЁТЫ ЛЕТАТЬ

Вот, например, наш товарищ, член Лётного братства. Он закончил Чугуевское военное авиационное училище в 1940 году. Стал военным инструктором, чтобы обучать других лётчиков, но его душа была на фронте, потому что в то время страна обливалась кровью: Сталинград, Курская битва. Тяжелейшие времена, и он рвался на фронт. И всё-таки вырвался, как раз во время Курской битвы. В ту битву совершали не больше пяти полётов: лётчики погибали.

Однако он победоносно прошёл и Курскую битву, и другие сражения. И надо же было такому случиться: в одном из воздушных боёв сбили его напарника. Он увидел, что напарник серьёзно пострадал и приземлился на немецкой территории. Тогда мой товарищ мгновенно тоже принял решение сесть за линией фронта рядом с раненым, чтобы спасти его. А ведь там аэродромов никто не готовил, всё изрыто снарядами, в рытвинах. Так вот что такое патриотизм. Человек готов мгновенно, не думая о себе, спасти товарища. По нему стреляют из пулемётов, а он вытаскивает товарища из кабины и переправляет его в свой маленький истребитель. Как ему это удалось, для меня и сегодня загадка! Но он этот подвиг совершил бесстрашно, под огнём неприятеля.

После этого рассказывал мне: «Вот я взлетаю, а самолёт – никак. По этим кочкам, колдобинам скачет, оторваться от земли всё не может. И вот уже лес передо мной. Но, на моё счастье, случилась ещё одна кочка, и самолёт подпрыгнул на ней и завис в воздухе. И потихоньку начал набирать высоту».

Этот человек и сегодня среди нас. Его имя Выборнов Александр Иванович. Он сбил за время войны 20 фашистских самолётов, позже, уже будучи генералом, командующим, участвовал в горячих точках. А сегодня, может, он вам повстречается на улице, а никто и понятия не имеет, что это самый настоящий легендарный человек.

Вот так, имея в качестве примера такую личность, предполагаю, никто из молодёжи не устоит, чтобы не сказать: «Я бы тоже хотел быть таким же!». И если у молодого человека появилось это желание, нам и умирать не страшно. Нам будет спокойно: наше дело не пропало даром, мы воспитали ещё целую плеяду лётчиков.

СОВЕТ МОЛОДЫМ ЛЁТЧИКАМ

Прежде всего нужно любить своё дело и много учиться. Ведь чтобы заниматься таким делом, надо очень много знать. Пожалуйста, совершенствуйте свои знания и отдавайтесь своему делу всецело – не наполовину, не на четверть. И тогда из вас, может быть, выйдет толк.

ПОДВИГ ЖЕНЩИН НА ВОЙНЕ 

Меня всегда потрясает подвиг женщин. Анна Александровна Егорова ушла на фронт девчонкой. Она закончила аэроклуб и умела летать на По-2. И сразу же добралась до южных фронтовых событий. Её участие на По-2 в качестве связного лётчика оказалось полным драматизма. Позднее она писала рапорты, просила допустить её к полётам на штурмовиках. И всё-таки добилась, чтобы ей разрешили летать на них. И как же успешно она со всем справлялась!

Мы рассказываем правду о войне, чтобы весь мир это знал. Хотя, конечно, передовые люди понимают, где ложь, а где истина. И отдают должное правде. Достаточно сказать, что в Лос-Анджелесе, в центре города, стоит лайнер, больше «Титаника». Рядом с ним стоит советская подводная лодка – это музей. И при входе в музей исполняется песня «Священная война». Это же очень дорого, что такие песни воспринимаются миром как символы нашей борьбы и победы. А ведь «Священную войну» Александров написал за одну ночь! Это совершенно потрясающе, каким надо обладать талантом! И главное, как надо любить свою Родину, чтобы так быстро написать такое уникальное произведение. Помните? «Пусть ярость благородная вскипает, как волна. Идёт война народная, Священная война!». Я, конечно, не певец, но мы все помним эти слова. Всё это имеет очень большое значение в деле воспитания молодого поколения.

СЕМЬЯ

Несмотря на всю специфику нашей непростой работы, в семьях лётчиков не было такого настроя, что человек уйдёт и не вернётся. Всё обыкновенно, как у всех. И так же, как и все, мы отмечали праздники. Вот, например, одна история. Мне в своё время посчастливилось пролететь быстрее всех в мире и установить абсолютный мировой рекорд скорости полёта. Утром, уходя из дома, я понятия не имел, что, возможно, сегодня пролечу быстрее всех в мире. И случилось так, что как раз в день рождения моего сына, 31 октября, состоялся этот очень тяжёлый полёт. Очень рискованный. Я мог не вернуться сто раз. Но когда я всё-таки вернулся домой, все на меня налетели: «Вот опять тебя нет дома вовремя, опаздываешь, все собрались, тебя одного ждут». Я в тот момент не имел права рассказывать, что мог и вовсе не вернуться, а вернулся с мировым рекордом.

Такие эпизоды связаны с риском, но всё равно воспринимаются в семье как норма жизни. Уходим не на смерть или подвиг, а на свою работу. У каждого ведь она своя.

Мой сын родился с некоторыми проблемами со зрением. В авиации с таким зрением делать нечего, он стал дипломатом, владеет в совершенстве японским языком. У каждого свой путь,своя судьба.

На этом симпозиуме меня избрали почётным членом SETP. И вот после деловых вопросов у нас состоялась беседа, которая оставила у меня неизгладимые впечатления. Этот выдающийся человек первым делом спросил меня: «Скажи, пожалуйста, а каким человеком был Гагарин?». Это меня сразу расположило к нему. Первое, что он спрашивает, – о русском первопроходце. Я, конечно же, рассказал, потому как знал Юрия Алексеевича Гагарина много лет и очень близко.

ДРУЖБА С ЮРИЕМ ГАГАРИНЫМ

Юрий Алексеевич был удивительный человек, гражданин. Меня иногда спрашивают: «А Гагарин был обыкновенным человеком?». С точки зрения образа он был с одним носом, двумя глазами, да. А как личность – он, на мой взгляд, был необыкновенным человеком! Нам невероятно повезло, что он был нашим соотечественником. Вся его жизнь и даже уход из жизни – особенные. Я расцениваю его гибель как подвиг, не меньше, чем первый. Он погиб, спасая самолёт. Мы бы ещё такие построили, не надо было этого делать! Нам важнее иметь Гагарина живым! Но он был воспитан так, что должен был спасти самолёт во что бы то ни стало. И он спасал его до последней секунды.

Все эпизоды с ним, которые мне посчастливилось наблюдать, всегда вызывали у меня чувство особенного расположения к Юрию Алексеевичу. Каждый его поступок стоил многого. Когда мне довелось разбиться, то первыми, кто приехал ко мне в Боткинскую больницу, были Гагарин и Титов. Юрий Алексеевич спросил меня, своего полуумирающего товарища: «Что тебе нужно в данную минуту?». Его участие в моей судьбе невозможно переоценить. Он был доброжелательным, товарищеским, готовым отдать жизнь и за дело, и за человека. Таким был наш первый космонавт.

О ХОККЕЕ И ФИЗИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ

Так сложилось, что я был председателем Федерации хоккея в то время, когда наши хоккеисты побеждали. Эту заслугу я отношу, естественно, не на свой счёт. Это прежде всего заслуга тренеров. И главным образом тренера Тарасова. Каково было моё участие? Очень простое. Для меня самой главной целью было воспитание здорового человека. Мы научились, скажем, санитарным, гигиеническим нормам, например, чистим по утрам зубы. Это в порядке вещей. А вот воспитывать в себе здорового человека не научились. И это до сих пор. И вот именно в воспитании здорового человека я и видел свою основную задачу.

САМЫЙ ПАМЯТНЫЙ РЕКОРД

Рекорд – это всего-навсего пролететь. Но что это значит? Нужно пролететь на форсажном режиме работы двигателя, а в этом состоянии топливо съедается в огромном количестве. И для того, чтобы разогнаться в том месте, где результат будут фотографировать, нужно пролететь 200 км. И, чтобы исключить влияние ветра, после этого пролететь обратно. Я ещё до начала полёта знал, что топлива не хватит, и тогда будет вариант садиться без двигателя, а это очень опасно. Лётчик в таком случае обязан покинуть самолёт с помощью парашюта, ведь самолёт создаётсят не для рекордов, а для боевых возможностей. Получилось так,что за время службы у меня было 22 посадки без двигателя.

Опасность такого полёта в том, что скорость ограничивается потерей путевой устойчивости. И необходимо найти именно тот момент, когда нужно остановить двигатель и сбросить скорость. Я увидел на приборах, что осталось 50 литров, и остановил двигатель, пошёл на посадку. Думаю, запущу его поближе к земле. И вот уже 7 км – он не запускается, 2 км – нет. Так и сел без двигателя. А когда техник стал сливать остаток топлива, выяснилось, что в баке всего 8 литров.