КЛЫКОВЫ: ДИНАСТИЯ РУССКИХ СКУЛЬПТОРОВ

 «Для каждой творческой работы – я имею в виду деятельность художников разных направлений: писателей, музыкантов, скульпторов и так далее – необходим побудительный мотив. Для меня этот мотив – моё уважительное отношение к русской истории. Я люблю нашу историю, люблю Россию, русский народ. Я сам русский человек. Всё, что связано с нашей Родиной, для меня близко, дорого. Я переживаю её судьбу, как свою личную… Вы знаете, как легче всего выйти из болота – по вешкам, оставленным для тебя добрыми людьми. Так и я ставлю на пути россиян образы великих предков – чтоб не сбили их с истинного пути мутные соблазны нашего времени» – эти слова принадлежат скульптору Вячеславу Михайловичу Клыкову, чьи работы определили целый период в истории нашей страны, слепили два спорных периода, примирив тем самым несколько поколений и враждующих сторон. Для Вячеслава Михайловича героями нашей страны, которых он увековечил, были и маршал Жуков, и Иван Бунин, Сергий Радонежский, Пётр I, Кирилл и Мефодий...

Вячеслава Михайловича нет с нами уже почти десять лет, но дух его продолжает жить не только в работах, но и в его последователях, людях, которых он увлекал за собой мятущейся в поисках спасения Руси душою своей. Путь отца продолжает его сын Андрей Вячеславович, скульптор, работающий сейчас над созданием Поклонного креста в честь воссоединения Крыма с Россией. Ему и слово.

 – В преддверии открытия постоянной экспозиции Вашего отца в стенах Академии МНЭПУ расскажите, пожалуйста, о его творческом пути.

– Родился Вячеслав Михайлович Клыков в Курской губернии, в селе Мармыжи, в крестьянской семье. Учился на сварщика, каким-то образом его занесло в Курский пединститут на художественную графику, где как раз преподавали скульптуру. И именно там ему посоветовали показаться в Москве, что он и сделал, отправившись к скульптору-монументалисту Николаю Васильевичу Томскому, который, в свою очередь, сказал, что будет учить отца. Отучился. Первое время после института работал на художественных комбинатах. История обычная для каждого выпускника – он не имел мастерской и связей, но в итоге стал тем, кем стал, будучи крайне целеустремлённым, честолюбивым, волевым и жёстким человеком.

Жил он в те времена, когда, с одной стороны, что-то было легче сделать, а что-то и тяжелее – например, вступить в Союз художников. Это было крайне непросто, ведь то была своего рода закрытая каста, как и любой творческий союз. Зато после вступления жить становилось легче.

​– Правильно ли я понимаю, что власть и общество надо учить, и именно это и делал Ваш отец?

– На власть ему было глубоко наплевать, на общественность – нет, и её-то он учил. Относился он к власти как-то по-крестьянски, с правильным скептицизмом, потому не стоит делать из него политического деятеля и борца. И в партию он по той же причине не вступал. Прожил Вячеслав Михайлович большую часть жизни, как обычная творческая элита. Если бы после Детского музыкального театра и Меркурия (скульптурное оформление Центрального детского музыкального театра (1979), фигура бога торговли Меркурия у Центра международной торговли в Москве (1982) – прим. автора) отец сваял Ленина на ежегодную выставку в Манеже и вступил в партию, то страна, может быть, не знала бы Церетели.

В 1995-м по проекту Вячеслава Михайловича на поле под Прохоровкой был установлен храм-звонница в память битвы на Курской дуге, эскиз которой был признан лучшим на народном обсуждении на конкурсе монумента на Поклонной горе. Но на Поклонной горе мы лицезреем творчество Зураба Церетели.

 – Продолжаете ли Вы духовный путь отца?

– Пафос и громкие слова почему-то обесцениваются в нашем обществе. Но, как говорит мой старший сын, куда я денусь с подводной лодки. Вот и сейчас я делаю Поклонный крест в память о воссоединении Крыма с Россией. Просто того административного ресурса, который наработал отец, мне не хватает.

Говоря же о пути отца, не думаю, что он ставил перед собой какие-то задачи. В первую очередь он был человеком творческим, в нём в какой-то момент загоралась искра от увлечения его некой личностью, которая на тот момент становилась для него светилом, и он желал её увековечить. Так было с Аввакумом. Прочёл его дневники, постоянно цитировал, увековечил. Сегодня памятник протопопу Аввакуму находится в селе Григорово Нижегородской области. Надо сказать, что история представляла для отца интерес всей его жизни, кроме того, он видел пути уничтожения русскости и, как любой порядочный человек, пытался с этим бороться.

​– Может ли художник, скульптор, писатель так повлиять на мнение общественности, чтобы развернуть ход истории?

– Да, к примеру, картина Ильи Репина «Иван Грозный убивает своего сына». Живописный факт, не соответствующий истине, а мы до сих пор говорим об убийстве сына царём. Все историки говорят, что этого не было, а общество говорит, что было, ведь Репин даже нарисовал.

Почему отец решил поставить Дмитрия Донского на Швивой горке, а не на самом Куликовом поле? Потому что, скорее всего, тоже разделял идею автора «Новой хронологии» Анатолия Фоменко о том, что битва на Куликовом поле происходила на территории сегодняшней Москвы. А сколько моих знакомых изучало историю по Валентину Пикулю, но, слава богу, больше этого не делают.

 – Что сегодня мы можем сделать, чтобы вычленить из нашего общества навязанную Западом парадигму?

– Во-первых, противопоставить что-либо, но на самом деле лучшее лекарство от западного влияния – это железный занавес. Нужно собрать для начала очередной философский пароход и отправить на родину их идеалов, а самим вернуться к самоизоляции.

Наш народ всё ближе к Востоку, чем к Западу, что ни говори, а уж тем более с учётом того бесовства, которое сегодня охватило Запад. Блок верно подметил, что скифы мы с раскосыми и жадными глазами. Кстати, в европейской традиции скифы – это грубые варвары, кочевники, а они ведь шили такие вещи и по таким лекалам, которых Европа ещё и не знала. Достаточно посмотреть на золотые скифские украшения.

Вот потому я начинаю верить в разного рода конспирологические теории, для подтверждения которых достаточно посмотреть на разрушение персидских и вавилонских памятников – и смысл этих теорий сводится к одному тезису: цивилизация должна быть одна, западная, англосаксонская, а других быть не может. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сказать: война идёт между цивилизациями, и идёт полным ходом. А почему Запад испытывает животную ненависть к России? По теории того же Фоменко, раньше существовала некая огромная империя, и была она вовсе не Римская, а Русская, а нынешние государства – это бывшие её губернии, которые в какой-то момент взбунтовались, ведь империи не вечны. Потом переписывалась история, сжигались рукописи...