«...ДУШОЮ ЧИСТ И ЛЮБИТ МОРЕ»
Текст: Владимир Шигин
Синоп сегодня вспоминают не из-за хронологического юбилея, а благодаря событиям вокруг Черноморского флота. Стало вдруг нормой озвучить, зачем нужна стране эта сила и какими подвигами заслужили свою героическую репутацию моряки-черноморцы.
ИМЯ АДМИРАЛА
Если бы победы российских армии и флота не принято было замалчивать последние десятилетия за рубежом или стыдливо забывать уже у нас в стране, отторжение Крыма не вызвало бы такого надуманного непонимания в Европе и внутри НАТО. Кстати, к НАТО сегодня относится давний противник России времён нахимовских побед – цивилизованная участница альянса – Турция.
А славные времена нашего флота турецкий был бит не раз русскими адмиралами, а сухопутное войско неприятеля в страхе держал сам Суворов задолго до Синопа. С именем же Нахимова связана целая эпоха российского флотоводчества. Ни один из отечественных адмиралов никогда не был столь обожаем и любим соратниками при жизни, как Нахимов. Ни один не удостоился такой общенародной любви после своей гибели, как он. Нахимова помнят, им восхищаются, его чтят. Что же такого совершил этот человек, что и сегодня в его честь называют военно-морские училища и улицы, боевые корабли и площади? Почему и сегодня молодые лейтенанты надевают фуражки с особым шиком, «по-нахимовски», а седые адмиралы с гордостью носят на груди как высшую награду моряка ордена его имени? Родился Павел Степанович Нахимов под Вязьмой в далёком 1802 году в семье отставного екатерининского секунд-майора. Жили скудно, а потому вскоре Павел был определён в Морской корпус на «казённый кошт». В пятнадцать лет Нахимов уже мичман. Бриг «Феникс» – его первое судно, а первым плаванием стало крейсерство по Балтике. Наверное, уже в это время начала проявляться и главная отличительная черта Нахимова. Морская служба сделалась для него не просто любимым делом, как для подавляющего большинства других флотских офицеров, она стала для него делом единственным. Он посвятил флоту всю жизнь без остатка, отказавшись во имя этого от всех мирских забот и даже личной жизни. На молодого Нахимова обращает внимание один из самых выдающихся моряков той эпохи Михаил Петрович Лазарев. В то время мичман Нахимов совершил поступок, по мнению многих, совершенно глупый и безрассудный. Он отказался от перевода в престижный гвардейский экипаж, а попросился служить на новостроящийся корабль в неблизкий Архангельск.
Там Нахимов и познакомился с Лазаревым, преклонение перед которым он пронесёт через всю свою жизнь. Вскоре на фрегате «Крейсер» под командой Лазарева он уходит в трёхлетнее кругосветное плавание, ставшее прекрасной практической школой для молодого моряка. Канарские острова – Рио-де-Жанейро – Тасмания – Аляска – Сан-Франциско – Таити – Портсмут – основные этапы беспримерного похода. Нахимов в нём поражает своих сотоварищей совершенно истовым отношением к делу. Из воспоминаний сослуживца: «В глазах наших... он был труженик неутомимый. Я твёрдо помню общий тогда голос, что Павел Степанович служит 24 часа в сутки. Нигде товарищи не упрекали его в желании выслужиться, а веровали в его призвание и преданность самому делу. Подчинённые его всегда видели, что он работает более их, а потому исполняли тяжёлую службу без ропота и с уверенностью, что всё, что следует им или в чём можно сделать облегчение, командиром не будет забыто».
ВОЯЖ ЗРЕЛОСТИ
Во время плавания на «Крейсере» произошёл случай, который как нельзя лучше характеризует Нахимова. В ненастную погоду упал за борт матрос. Быстро спустили шлюпку. Старшим в неё спрыгнул, конечно же, Нахимов. Спасти матроса, к сожалению, не успели. Но на этом беды не кончились. Внезапно налетевшим шквалом шлюпку отнесло так далеко от фрегата, что её потеряли из вида. Только после четырёхчасового поиска в океане шлюпка возвратилась к кораблю. За самоотверженный поступок Лазарев представил Нахимова к награде. В докладной бумаге он написал: «Сию готовность Нахимова при спасении жертвовать собой я долгом почёл представить на благоусмотрение господ членов государственной адмиралтейств-коллегии и льщу себя надеждой, что подвиг не найдётся недостойным внимания...»
Увы, в поощрении Нахимову Петербург отказал. Из общего контекста блестящих характеристик Нахимова в этот период выпадает отзыв его соплавателя по «Крейсеру» будущего декабриста Дмитрия Завалишина. Завалишин упрекает Нахимова в чересчур подобострастном отношении к командиру. Что ж, Нахимов никогда не делал секрета из того, что обожал Лазарева, считая его своим главным учителем. В кругосветные плавания (или, как в то время говорили, кругосветный вояж) Нахимов ушёл ещё совсем юным моряком, вернулся же возмужавшим морским волком, прошедшим три океана. Отныне и навсегда судьба Нахимова переплелась с судьбой Лазарева. В служебной характеристике командир фрегата «Крейсер» написал о Нахимове: «...Душою чист и любит море». Эти слова могли бы, наверное, стать девизом всей жизни Нахимова.
Наконец «Крейсер» вернулся в Кронштадт. Но задерживаться на берегу долго Нахимов уже не мог. Море снова звало его к себе. Вскоре вместе с Лазаревым он убывает в Архангельск принимать новый 74-пушечный линейный корабль «Азов». Затем был трудный переход штормовыми морями в Кронштадт. На «Азов» Лазарев подбирал офицеров самолично. Вместе с Нахимовым пришли туда бывшие «крейсерцы»: лейтенант Бутенев и мичман Домашенко, мичман Корнилов и гардемарин Истомин.
В ОТВЕТЕ ЗА ФЛОТ
В 40-е годы Нахимов очень сближается именно с Корниловым. Одно время они с ним даже были соперниками. Нахимов командует «Силистрией», Корнилов – «Двенадцатью Апостолами». Между капитанами и кораблями идёт нескончаемое соревнование. Кто быстрее поставит паруса, кто быстрее поймает ветер. Всякий раз, бывая в Николаеве, Нахимов неизменно останавливается в семье Корнилова, занимаясь и играя с его детьми. Корнилов же, будучи в Севастополе, всегдашний гость Нахимова. Соратники по Наваринской эпопее, они постепенно становятся не только друзьями, но и единомышленниками в деле развития Черноморского флота.
Из воспоминаний современников о Нахимове: «...Доброе пылкое сердце, светлый пытливый ум; необыкновенная скромность в заявлении своих заслуг. Он умел говорить с матросами по душе, называя каждого из них при объяснении, друг, и был действительно для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не знали границ».
Знаменитая картина Айвазовского «Смотр Черноморского флота». Сколько в ней скрытого смысла! Вот император Николай I, облокотившись на фальшборт, восторженно взирает на безукоризненный строй парусных линейных кораблей. За его спиной тесной сплочённой кучкой стоят те, кому через несколько лет придётся лечь в склепе Владимирского собора: Лазарев, Корнилов и Нахимов. Белизна наполненных ветром парусов ласкает взор императора. Увы, мощь его могучего и эффектного флота призрачна. Англия и Франция уже спешно спускают на воду паровые суда. Россия отстанет всего лишь на несколько лет, но цена этого отставания будет кровавой...
В 1850 году в Новороссийской бухте встретились два черноморских фрегата – «Кулевчи» и «Кагул». На первом держал свой флаг Корнилов, на втором – Нахимов. Думаю, что настроение у обоих друзей-соперников в тот день было прекрасным, да и обстановка, видимо, позволяла расслабиться. Неизвестно, кто из них первым предложил устроить гонку, да важно ли это! Участники этой удивительной гонки спустя много времени вспоминали, что азарт у всех её участников был небывалый. В облаках белоснежных парусов фрегаты мчались в Севастополь. «Кулевчи» только чуть-чуть опередил «Кагул». Кто мог тогда знать, что впереди друзей-адмиралов будут ждать война и долгий бой за родной им Севастополь. Кто мог тогда знать, что смерть свою они примут в той же последовательности, в какой они мчались на всех парусах в ждущий их Севастополь: вначале Корнилов, а затем и Нахимов. Никому не дано предугадать свою судьбу...
В 1851 году после тяжёлой болезни умирает Лазарев. Командование Черноморским флотом переходит к престарелому адмиралу Берху, который тут же устраняется от всех дел, передав фактическое руководство всем в руки начальника штаба флота контр-адмирала Корнилова. Нахимов в это время командует флотской дивизией. Теперь именно они – Корнилов и Нахимов – в ответе за Черноморский флот, теперь именно по ним равняются все остальные, теперь им предстоит продолжить эстафету черноморской доблести и славы.
Именно в эту эпоху, ослеплённый собственным величием, Николай I провоцирует столкновение со всей Европой. Вначале он предъявит Турции требования по своему покровительству над православными подданными Османской империи, а затем пришлёт в Константинополь для переговоров князя Меншикова, и тот своим надменным поведением окончательно всё испортит. Турки, чувствуя поддержку Лондона и Парижа, начнут упрямиться. И тогда Николай, запугивая их, двинет на Дунай армию. Так в 1853 году начнётся война, вошедшая в историю под названием Крымской.
Сегодня мы забыли, но планы Англии и Франции во многом предварили знаменитый «план Барбаросса». Союзники планировали отторгнуть от России Прибалтику и Белоруссию, Причерноморье, Украину и Крым. На Кавказе они мечтали создать под протекторатом Турции независимую Черкесию. Тогда этим планам сбыться было не суждено. На пути союзников встали Черноморский флот и Севастополь. И, пав в этой неравной борьбе, они всё же сумели отстоять Россию.
СИНОП ВНЕЗАПНЫЙ
А политическая обстановка в Европе с каждым днём обостряется. Турция, подстрекаемая Англией и Францией, провоцирует войну. Не теряя времени даром, Нахимов с Корниловым демонстрируют Стамбулу боевую мощь Черноморского флота, осуществляя блестящую операцию по перевозке за один рейс из Севастополя на Кавказ целой пехотной дивизии с лошадьми и артиллерией! И сегодня историки военно-морского искусства приводят эту операцию как классическую.
Ещё несколько месяцев, и происходит окончательный разрыв отношений между Оттоманской Портой и Россией. Чёрное море в который уже раз становится ареной битв между флотами двух держав. Понимая ситуацию, Корнилов и Нахимов буквально осаждают морского министра и главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России князя Меншикова с просьбой нанести удар непосредственно по турецкой столице, захватить Босфор и лишить англичан с французами всякой возможности проникновения в черноморские воды. Для этого у флота есть всё: мощные корабли и умелые капитаны, десантные войска и опыт их высадки. Но Меншиков колеблется, а когда, наконец, решается, то уже поздно. И Нахимов уходит во главе эскадры в боевое крейсерство. Вице-адмирал ищет неприятельский флот, чтобы уничтожить его и тем самым решить исход войны. Корнилов тем временем готовит к походу остальные корабли, укрепляет береговую оборону.
Стояла уже глубокая осень 1853 года. Непрерывно штормило. Нахимов по-прежнему упорно искал турок. Упорство и терпение его были вознаграждены. Турецкий флот под командой Осман-паши был обнаружен в Синопской бухте. Немедленно блокировав бухту, Нахимов, несмотря на недостаток сил, готовится к сражению. По его просьбе к Синопу подходит эскадра контр-адмирала Новосильского. Теперь можно и атаковать! В преддверии сражения на шканцах нахимовских кораблей перед командами читают адмиральский приказ: «...Не распространяясь в наставлениях, я выскажу мысль, что в морском деле близкое расстояние от неприятеля и взаимная помощь друг другу есть лучшая тактика. Уведомляю командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает своё дело...».
Приказ заканчивался словами: «...Государь император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания». Под началом Нахимова к этому времени состояли корабли «Императрица Мария», «Париж», «Три Святителя», «Константин», «Ростислав» и «Чесма» с двумя фрегатами.
Турецкий флот насчитывал четырнадцать пароходофрегатов, фрегатов, корветов и других судов. Стоявший на якорях у берега флот прикрывался мощными береговыми батареями. Противник был не из лёгких, но отступать Нахимов намерен не был.
Утром 30 ноября его флагман «Императрица Мария» берёт курс в Синопскую бухту, ведя за собой колонну боевых кораблей. Вторую колонну ведёт младший флагман Новосильский. Его флаг на линейном корабле «Париж», которым командует капитан 1 ранга Владимир Истомин.
Взоры всех устремлены на «Марию». Какую команду даст сейчас флагман? Внезапно по фалам линейного корабля взлетели вверх сигнальные флаги. Все напряглись. Наверное, адмирал собрался сообщить что-то весьма важное. Когда же читают сигнал, то оказывается, что Нахимов сообщает: «Адмирал указывает полдень». Поступок чисто нахимовский! Сколько в нём глубокого смысла! Командующий успокаивает людей, показывает им, что всё идёт своим чередом и он, их адмирал, уверен в исходе предстоящего сражения.
В половине первого пополудни турки открывают огонь по подходящим российским кораблям. Команду отвечать Нахимов, однако, не даёт. Невзирая на серьёзные повреждения, «Императрица Мария» продолжала идти вперёд, увлекая за собой остальных. Вскоре они приблизились к турецкому флагманскому фрегату «Ауни-Аллах». Сблизившись с ним на кратчайшую дистанцию, «Мария» встала на якорь. Этот манёвр повторили и другие корабли Черноморской эскадры. Теперь отступления для Нахимова быть уже не могло. Бросив якоря вплотную к неприятелю, черноморцы должны были погибнуть или победить. Русские корабли обрушили на турок всю мощь своего огня. Грохот шестисот пушек потряс Синопскую бухту. Всё заволокло дымом. Гром выстрелов, рёв ядер, стоны раненых – всё слилось в один адский грохот. Нахимов сосредоточил весь свой огонь на турецком флагмане, понимая, что сейчас самое главное – лишить турок руководства. Меткий огонь артиллеристов «Марии» определил участь Осман-паши. «Ауни-Аллах», отклепав якорь-цепь, вышел из боя и выбросился на мель. Экипаж, ограбив и бросив своего адмирала, бежал.
А Нахимов уже перенёс огонь на другой близстоящий фрегат – «Фазли-Аллах», вскоре запылал и он. Возглавляемый Истоминым «Париж» сражался одновременно с несколькими судами. Меткие залпы разнесли в клочья одно из них, затем другое, третье... «Париж» продолжил наступление – разгромил ближайшие береговые батареи.
Из воспоминаний Корнилова: «Мы могли наблюдать, как турецкие фрегаты один за другим взлетали на воздух. Ужасно было видеть, как находившиеся на них люди метались на горевших палубах, не решаясь, вероятно, кинуться в воду. Некоторые же сидели неподвижно, ожидая смерти с покорностью фатализма. Подойдя к нашему флагману «Марии», мы переправились на сей корабль. Нахимов был великолепен: фуражка на затылке, лицо обагрено кровью, от крови были красны даже его эполеты; матросы и офицеры – все черны от порохового дыма. Оказалось, что на «Марии» было больше всего убитых и раненых, так как Нахимов шел головным в эскадре и с самого начала боя встал ближе всех к турецким бортам».
Над Синопской бухтой развевались русские флаги. В итоге Синопского сражения турки потеряли пятнадцать судов из шестнадцати. Бежать удалось лишь одному пароходофрегату. Потери неприятеля превышали три тысячи. Русская эскадра потеряла убитыми 37 человек, 235 человек были ранены. В плен попало несколько сот турок во главе с адмиралом Осман-пашой.
Сразу же после победоносного окончания сражения Нахимов велел приниматься за исправление повреждений. Едва смолкли последние залпы, как на пароходе «Одесса» прибыл на Синопский рейд вице-адмирал Корнилов. Подойдя на пароходе к «Марии», Корнилов поднялся на борт линейного корабля.
– Поздравляю вас, Павел Степанович, с победой! – обнял он друга. – Вы оказали большую услугу России и прославили своё имя в Европе!
– Нет-с, – покачал головой скромный Нахимов. – Это всё дело рук Михаил Петровича Лазарева!
Вскоре, преодолев штормовое море, Черноморская эскадра уже входила в Севастопольскую бухту. Главная база Черноморского флота торжественно встречала победителей.
Известие о Синопской победе вызвало бурю восторга по всей России. Вице-адмирал Нахимов был награждён Георгиевским крестом II степени, младшему флагману Фёдору Новосильскому было присвоено звание вице-адмирала, а командир героического «Парижа» Истомин стал контр-адмиралом. Получили награды и другие участники сражения.
Однако Синопский погром внезапно явил и обратную сторону медали. После истребления турецкой эскадры Европа фактически лишалась своего действенного влияния на весь ход событий в этом важнейшем куске земного шара, в том числе и своего скрытого влияния на русское завоевание Кавказа, ведь именно турки не без ведома англичан и французов поставляли на своих кораблях оружие и боеприпасы отрядам Шамиля. Это был провал всей европейской политики и это было прямое оскорбление!
Из письма Наполеона III императору Николаю I:
«До сих пор мы были просто заинтересованными наблюдателями борьбы – Синопское дело заставило нас занять более определённую позицию. Синопское событие было для нас столь же оскорбительно, как и неожиданно. Пушечные выстрелы при Синопе болезненно отозвались в сердцах тех, кто в Англии и во Франции обладает живым чувством национального достоинства».
Как явно напоминают нам те, казалось бы, далёкие события день сегодняшний, когда во имя неких надуманных «зон национальных интересов» в мире творится произвол и беззаконие! Ничто не ново под луной! Поняв, что Турция войну России уже фактически проиграла, решили действовать англичане и французы. Война из русско-турецкой отныне становилась войной европейской. В Черное море вошёл огромный паровой англо-французский флот. Первой подверглась бомбардировке беззащитная Одесса. А 13 сентября 1854 года Нахимов и Корнилов с вышки севастопольской морской библиотеки увидели на горизонте несметную массу судов. Окутанный дымом флот медленно направлялся к Евпатории. Адмиралы долго стояли молча, понимая, что столкновение с этой армадой кораблей и войск неизбежно... Только 2 марта 1855 года Нахимов, бывший до сих пор официально лишь помощником начальника гарнизона, наконец-то стал военным губернатором дорогой ценой спасённого города.
Синопская виктория привела к скорому столкновению с паровым флотом Европы, когда русские адмиралы вынуждены были загородить проход к Севастополю затопленными корпусами кораблей Черноморского флота. Но это уже совершенно другая история, повторения которой нельзя допустить.
© 2009-2018, menswork.ru.