«Пантюркизм и иные формы распространения турецкого влияния в мире»

30 августа 2017

С таким названием прошёл круглый стол, организованный общественно-политическим журналом «Мужская работа» в Московском доме национальностей 29 августа 2017 года.

Текст: Екатерина Борисова
Фото: Илья Стариков

Н.А.Кузнецов, Д.А. Сурмило с директором Московского Дома Национальностей В.Б.Тарасовым, 29 августа 2017 года
Н.А.Кузнецов, Д.А. Сурмило, В.Б.Тарасов, В.Ю.Зорин, 29 августа 2017 года
Круглый стол «Пантюркизм и иные формы распространения турецкого влияния в мире», 29 августа 2017 года
Круглый стол «Пантюркизм и иные формы распространения турецкого влияния в мире», 29 августа 2017 года
В.Колташов, Д.Сурмило, 29 августа 2017 года
Круглый стол «Пантюркизм и иные формы распространения турецкого влияния в мире», 29 августа 2017 года
Круглый стол «Пантюркизм и иные формы распространения турецкого влияния в мире», 29 августа 2017 года
Г. Монастырева, 29 августа 2017 года

Определённая часть элиты современной Турции, помня о былом величии Османской империи, пытается расширить сферу влияния турецкого государства, используя идеологические, финансовые, гуманитарные и военно-политические инструменты. Расширение турецкого влияния в России, Центральной Азии и на Кавказе происходит, в частности, через акцентирование идеи единства тюркских народов (пантюркизм) и популяризации позитивного образа Турции за счёт объединения усилий турецкого бизнеса, НКО и госструктур в борьбе за умы тюркской молодёжи. Для ряда тюркоязычных регионов России Турция стала важным инвестором и экономическим партнёром.

Несмотря на то, что идеология пантюркизма зародилась в среде татарской и крымско-татарской интеллигенции, стремившейся объединиться с турками Османской империи, и лишь потом была взята на вооружение турецкими элитами, пантюркизм в Турции стал удобным инструментом для реализации задач расширения собственного влияния в мире, а также приобрёл значимость как важный элемент самоидентификации турецкого населения. С распадом империи Османов Турция столкнулась с проблемой поиска собственной идентичности. Встал вопрос кем быть: национальным, многонациональным или наднациональным государством?

Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений, напомнил, что в Османской империи Султан выступал главой правоверных, и арабское население имело тот же идеологический статус, которое имело турецкое население. При этомосновное налоговое бремя в Османской империи несли неверные (христиане и евреи). Поэтому империя была крайне заинтересована, чтобы не обращать в ислам религиозные меньшинства. Эта схема стала рушиться в момент превращения Турции в современное государство. Модернизация в Турции подняла вопрос «кто мы такие?».

Идентификация Турции как «государство турок» подрывала Османскую империю. Но для новой Турции идеология пантюркизма, которая стала импортироваться от европеизированных тюрок российской империи, оказалась интересной. Она дала новую идентичность уже в рамках светского государства и оправдала экспансионистские мотивы.

С победой на президентских выборах Эрдогана, как отметил Борис Кагарлицкий, возникает новая политическая реальность: «приход Эрдогана к власти – это, с одной стороны, реванш исламизма и исламской оппозиции против светской идеологии, но с другой стороны – сохраняются претензии на то, чтобы быть авангардом тюркского мира. Происходит некий синтез исламизма и пантюркизма. И то и другое становится оправданием экспансионизма и авторитарного управления». Этот синтез превращается в альтернативу европейской, светской и интеллектуальной позиции, существовавшей в Турции до прихода Эрдогана.

Определённая исламизация страны, по мнению политолога Сергея Солодовника, нужна для того, чтобы Турция в ближневосточном регионе не теряла авторитет. После того, как Ататюрк отменил халифат и взял курс на развитие светского государства, в регионе стала происходить дестабилизация религиозной сферы: в исламе возникла масса школ (мазхабов), которые использовались как инструменты влияния их основателями. С потерей Турцией исламского авторитета, у других региональных центров силы начали возникать сомнения, насколько Турция имеет моральное право главенствовать на Ближнем Востоке. Сергей Солодовник уверен, что турецкое государство будет устойчивым только при опоре на два основания – пантюркизм и исламизм. При этом он убеждён, что крайностей исламизации, как и крайностей пантюркизма, скорее всего, турецкая элита, как при Эрдогане, так и после, будет избегать.

Расцвет современного пантюркизма произошёл после распада СССР как противовес российскому влиянию, и был направлен на тюркоязычные территории постсоветского пространства. Для продвижения этой идеологической доктрины Турцией в начале 90-х годов активно использовались многочисленные проекты в области образования и культуры, претендующие на развитие некоей единой культуры тюркских народов. Как отметил Виктор Надеин-Раевский, автор нескольких монографий по пантюркизму, 26 тысяч стипендий Турция выделила на обучение тюркских студентов на местах. Ею создавались турецкие школы и лицеи. Таким образом Турция выпестовала новую элиту в тюркоязычных республиках и регионах.

Основным мотором пантюркизма на постсоветском пространстве было движение турецкого имама и проповедника Гюлена «Хизмет». Важно отметить, что ярые ныне оппоненты – Фетхуллах Гюлен и Тайип Эрдоган – стояли изначально на единых позициях. Они стремились соединить некоторые принципы пантюркизма и халифата. Раскол двух лидеров произошёл после того, как в глазах Эрдогана Гюлен стал примерять на себя чалму халифа и попытался стать выше президента. Это стало причиной гонений на турецкого проповедника и его последователей.

Разгром движения «Хизмет», согласно оценке старшего научного сотрудника РИСИ Галины Хизриевой, привёл в итоге к ещё более широкому распространению его идеологии и инфраструктуры, причём далеко за пределами Турции, включая постсоветское пространство. При этом необходимо понимать, как заметил политолог Азат Бадранов, что для последователей Фетхуллаха Гюлена пантюркизм является не столько целью, сколько средством.

По мнению руководителя Центра экономических исследований ИГСО Василия Колташова, активизация политического ислама в Турции вызвана, помимо возрастающих претензий на роль регионального лидера, экономическими причинами. Турция обладает одной из самых успешных в регионе экономик, что является базисом для амбиций её президента. Но турецкая экономика периферийна по своему типу. Отраслевая структура является узкой: легкая промышленность, туризм и сельское хозяйство зависят от внешнего спроса, а машиностроение слаборазвито. Внутренний рынок Турции недостаточен, чтобы страна могла легко переносить спады мировой торговли. На это накладывается остро ощущаемое противоречие между «старыми» и «новыми» горожанами - малокультурными людьми, покинувшими села в годы экономического подъема. «Новые» горожане составляют костяк электората нынешнего турецкого президента. Однако в этой же среде, как отмечает Василий Колташов, исламизм Эрдогана нередко рассматривается как недостаточный или декоративный. Именно здесь действуют группы фундаменталистов и вербуются террористы. Причина недовольства – явные экономические проблемы, несмотря на официальный рост ВВП на 3,7% в 2016 году и ожидание роста в 3% по итогам 2017 года.

Владимир Лепехин, директор Института ЕЭАС, говоря о необходимости для российской власти определиться с собственной позицией по отношению к различным центрам силы, предложил активнее втягивать Турцию в евразийские проекты. Если от России не последует такого предложения, предполагающее мирный путь взаимодействия и взаимопереплетения, то «рано или поздно будет столкновение», отметил он.

В российско-турецких отношениях должен возобладать прагматичный подход, основанный на выстраивании внятного долгосрочного и стабильного сотрудничества с широкой повесткой, соответствующей современным геополитическим и экономическим реалиям. «Федеральные власти должны уделять особое внимание формам и содержанию сотрудничества тюркоязычных регионов России с Турцией, в том числе и по контактам с религиозными, образовательными и молодёжными организациями», - подчеркнул эксперт МР Дмитрий Сурмило.

Все участники сошлись во мнении о возрастающей религиозности в Турции, спрогнозировали постепенное угасание светскости, но всё же выразили осторожный оптимизм на сохранение баланса в обществе. В силу нынешней политической ситуации во взаимоотношениях с Западом возможен и некий разворот Турции в сторону евразийского партнёрства.