ИМПЕРИЯ РЮРИКОВИЧЕЙ. СЛАВЯНСТВО И РУСЬ В ПЕРВОМ ТЫСЯЧЕЛЕТИИ НАШЕЙ ЭРЫ

Дата: 
30 августа 2022
Журнал №: 
Рубрика: 

Особенности развития древнерусской государственности на ранних этапах в огромной степени определили своеобразие военной организации Древней Руси и её военного дела.
Продолжение.

Текст: Юрий Сухарев
Иллюстрации: Юлия Сафронова

Военное дело
Становление военного дела Древней Руси связано с организацией дальних речных и морских походов. В них органично переплетались славянские традиции, русско-балтийское и скандинавское варяжское влияние.

Признавая весомый вклад варягов в развитие древнерусского военного дела, отметим, что в литературе их зачастую отождествляют с норманнами. При этом и летописи, и скандинавские саги однозначно свидетельствуют: в варяго-русском государстве скандинавы всегда являлись служилым, временным элементом и почти никогда не играли самостоятельной роли в политике.

Варяги-скандинавы или ведущие сходный образ жизни русы также совершали морские походы. Будучи лучшими воинами-профессионалами своего времени, они принесли в Восточную Европу лучшее вооружение, свои навыки судостроения и судовождения, тактические приёмы и навыки боя. Но их главная заслуга — это объединяющая роль: мобилизация ресурсов восточнославянских и ряда финских племён на эпические предприятия, положившие начало русской воинской славе. И здесь следует согласиться с мнением современных отечественных норманистов, что варяги «…действовали на почве, уже подготовленной к быстрому оформлению военно-феодальной организации, где ещё до их появления созрели условия для активного прогресса в военном деле».

На формирование особенностей древнерусского военного дела влияла и борьба с кочевыми племенами степей. Уже при зарождении южный центр русской государственности испытал мощное сарматское воздействие. Затем восточнославянские племена степной и лесостепной контактной зоны оказались включены в кочевую империю гуннов и, по мнению византийского хрониста, отчасти переняли «гуннские обычаи» ведения войны. После распада гуннской державы анты, дулебы и, вероятно, ряд иных союзов, попав в зависимость от аварского каганата, ощутили его модернизирующее влияние в области военного дела.

Аваров в причерноморских степях сменили булгары, с которыми славянам пришлось вести длительную и тяжёлую борьбу, что нашло отражение в персидских источниках. Эта опасность и борьба с ней, а затем и с Хазарским каганатом, по-видимому, являлись одной из главных предпосылок образования т. н. «каганата Рос», известного по единственному упоминанию в западном источнике под 839 годом, с центром, предположительно, в Киеве: «Король их именуется хаканом, а народ называется Рос». По сообщению Никоновской летописи, поздней, но сохранившей следы донесторовского летописания, незадолго до объединения Руси Олегом, булгарами был убит сын Аскольда.

Затем булгар вытеснили угры, ставшие «законодателями моды» по части конского снаряжения, украшения сбруи и оружия, что фиксируется многочисленными археологическими находками. О крупных столкновениях восточных славян с уграми отечественные источники не упоминают.

Каждая новая волна кочевников из глубин Азии выносила в Восточную Европу новые виды вооружения, снаряжения, упряжи, седловки, навыки коневодства и приёмы выездки, тактические приёмы и многое другое, что было перенято и усвоено славянами.

Комплектование войска
Как киевские, так и племенные князья окружали себя «дружинами»: отрядами «мужей» — воинов-профессионалов. Наряду с этой привилегированной категорией княжеских соратников, свободных людей, давших князю клятву верности, существовал низший слой военных слуг — «младшая дружина». К ней относились имевшие более высокий статус «гриди» или «гридни» (термин скандинавского происхождения) — телохранители князя, по-видимому,— из числа сыновей «мужей», а в последующем — бояр.

Боярство в военном отношении постепенно превращалось в тяжёлую конницу, где каждый боярин действовал во главе своего отряда вооружённых слуг. Если в середине X века известны в виде исключения лишь «отроки Свенельжи», то к концу столетия таких формирований насчитывалось уже десятки. Но это ещё не феодальное ополчение. При отсутствии частной собственности на землю и, главное, товарного сельскохозяйственного производства традиции дружины как союза соратников продолжали определять поведение бояр, называвших себя «дружина».

По сообщению одного из арабских источников, количество воинов киевского князя середины IX века, возможно Аскольда или Дира, составляло приблизительно 400 человек, имевших коней и кольчуги. Из более позднего сообщения «Повести временных лет» (далее — ПВЛ) известно, что туровский князь Святополк Изяславич накануне вокняжения в Киеве в 1093 году имел 800 отроков, что считалось крупной дружиной. Исходя из этого, можно предположить, что младшая дружина князя-кагана единой Руси должна была превышать 1 000 отроков. Отряд гридней достигал приблизительно 200 человек. Численность боярского отряда могла колебаться значительно — от нескольких человек до нескольких десятков.

Помимо дружины в распоряжении киевского князя, вплоть до второй четверти XI века, находились отряды скандинавских варягов, служивших по контракту. На протяжении X века Олег, Игорь, Святослав и Владимир привлекали к походам (нанимали) кочевников венгров и печенегов, позже — торков. Олег и Игорь помимо славян, непосредственно подчинённых Киеву, привлекали в качестве союзников «толковинов» и формально независимые объединения южной окраины славянского ареала — улучей и тиверцев.

На комплектование войска решающим образом влияло то, что основным населением Древней Руси были свободные общинники — «люди» или «смерды» и горожане, организованные в общины,— главный контингент ополчений племенных союзов, составлявших основу и большую часть киевского войска. Они выступали в поход по призыву киевского князя под собственным именем (словене, чудь, кривичи и т. п.) и со своим командованием. Первые киевские князья призывали принять участие в походе всех желающих, но основной массой таковых, скорее всего, оказывалась молодёжь. В летописях ополченцы именуются как вои. Источники позволяют сделать вывод, что с начала XI века жители крупных городов чаще участвовали в боевых действиях в силу большей боеготовности.

Киевские князья собирали колоссальные для своего времени ополчения. Например, в общерусском походе на Константинополь (907) Олег вёл приблизительно 80 000 человек, и это без учёта шедших берегом конных союзников. Десятки тысяч воинов участвовали в походах Игоря, Святослава и Владимира. При тотальной мобилизации Игорем людских ресурсов греческие разведчики оказались не в состоянии даже подсчитать число кораблей, перевозивших русские войска: «Се идеть Русь, безъ числа корабль. Покрыли суть море корабли».

С феодализацией общества, шедшей параллельно с усилением власти киевских князей, начинает падать значение племенных институтов. При Владимире ликвидировано большинство местных династий, введено заменившее их наместничество сыновей киевского князя, более жёстко привязавшее племенные союзы к единому центру, что отразилось и на принципах комплектования.

Организация войска
Войско Киевской Руси состояло из пехоты, конницы и лодейного флота. Главным родом войск на протяжении почти всего рассматриваемого периода оставалась пехота, основой которой являлись вои — ополченцы. Ударной силой пехоты и в целом войска киевских князей до 1030-х годов были отряды хорошо подготовленных и вооружённых наёмников-варягов.

Киевская конница изначально была малочисленна даже на юге. Варяги же, как скандинавы, так и русы, по наблюдениям арабских путешественников середины IX века, «воюют обычно на кораблях», «храбрости на конях не проявляют». Поэтому подавляющую часть конницы первых русских князей составляли «союзные» (т. е. приглашённые и примкнувшие в расчёте на будущую добычу) кочевники венгры, печенеги или торки, а иногда и славянские жители степей — улучи (уличи). Киевская дружина была способна сражаться на конях, однако не обладала достаточными навыками. Их хватало, чтобы обращать в бегство печенегов, но, как показал опыт Святослава под Доростолом, византийским катафрактариям дружина противостоять не могла.

В основе организации войска Древней Руси лежала десятичная система. Это отразилось в названиях представителей земской администрации. Выборные должностные лица именовались «соцкими», а командующий городским ополчением — «тысяцким». «Тысяча» — синоним ополчения города и всей «земли». Деление войска на тысячи, сотни и десятки осуществлялось не точно в соответствии с количественным признаком, а по принадлежности к той или иной местности или городскому «концу».

Вооружение
Вооружение воинов состояло из копья, дротиков-сулиц, топоров — чаще всего лёгких боевых, славянского типа с широким лезвием, конница же использовала степной «чекан» — с узким. Находки крупных скандинавских секир редки. Чаще встречаются каролингские мечи — оружие знати, а также крупные боевые ножи. Распространённым оружием были деревянные палицы, в том числе с металлическим навершием. Наконечники стрел — наиболее частые находки среди предметов вооружения. К VIII веку относится находка древнейшего восточнославянского доспеха — пластинчатой (ламеллярной, т. е. стянутой ремешками — Ю. С.) брони аварского происхождения с городища Хотимль — племенного дружинного лагеря в бассейне р. Припять.

Шлемы на территории Древней Руси изначально (с IX века) использовались полусферические европейские и сфероконические азиатские, с преобладанием последних. Часто и те, и другие снабжались неподвижным «носом». Находка классической скандинавской полумаски пока уникальна. В этот же период в дружинной среде, наряду с пластинчатыми панцирями, широко распространены кольчуги. Щиты делились на пехотные и кавалерийские, различались размерами и формой, наличием в центре выпуклого металлического умбона или его отсутствием.

Древняя Русь имела многочисленный лодейный флот. Например, в уже упомянутом походе Олега на Константинополь (Царьград) в 907 году его флот состоял примерно из двух тысяч судов со средней численностью экипажа (он же — десант) 40 человек. В большинстве случаев ладьи использовались как транспортное средство для перевозки войск. Вместе с тем известны примеры боевых действий русского флота. В 941 году флот Игоря у берегов Византии потерпел поражение от греков, применявших зажигательную смесь (т. н. «греческий огонь»).

Воинское обучение и воспитание
Исключительное внимание наши предки уделяли воинскому воспитанию подрастающего поколения. Обучение профессионального воина начиналось в раннем детстве со дня «пострига» или «посаженья» (на коня). С этого момента мальчик переходил жить на половину отца, под опеку «дядьки», который готовил его как в физическом, так и в моральнопсихологическом отношении к преодолению трудностей боевой и походной жизни.

Дальнейшая подготовка княжича-подростка, как правило, происходила совместно с группой сверстников — сыновей ближних бояр — дружинников отца, а затем — в кругу отряда «гридней», юношей благородного происхождения, телохранителей князя. Как и княжичи, они не только постоянно совершенствовали свои воинские навыки, закаляли психику на опасной зверовой охоте, но, находясь при особе государя, периодически присутствовали на заседаниях боярской думы (военного совета, суда), где получали практику государственной службы, а также непосредственно участвовали в правоприменительной деятельности и боевой службе.

Личная честь для воина-профессионала на Руси была понятием абсолютным, далеко превосходившим ценность жизни. Неукоснительное соблюдение определённого кодекса поведения и преданность государю означали в бою безусловную готовность к самопожертвованию ради князя и решимость умереть после его гибели на том же месте. Ценностью для князя являлась слава — утвердившееся в обществе представление о нём, как о справедливом, благочестивом, щедром правителе, умелом и храбром полководце.

В древнерусском войске, не только в дружинной среде, также главенствовали понятия коллективной чести и славы. Воинов Святослава, осаждённых превосходившими силами византийцев, более всего волновал вопрос о славе русского оружия, до сих пор остававшегося непобедимым. Поэтому смерть в бою выглядела для них предпочтительнее, нежели прорыв с боем из крепости и уход с Балкан без перемирия и добычи, что воспринималось как бегство и признание себя побеждённой стороной.

Святослав был готов погибнуть — «мёртвые сраму не имут», а его воины —сложить головы там, где его «голова ляжет», но не уронить чести.

Важнейшие события военной истории
За точку отсчёта русской военной истории следует принять нападение флотилии Аскольда и Дира на Константинополь в 860 году (дата оспаривается из-за неточности общей хронологии ПВЛ).

Последовавшее вскоре появление в Новгороде Рюрика отмечено строительством крепостей «градов» на севере — Ладоги, Изборска, Новгорода и др., а также урегулированием отношений с изгнанными накануне скандинавами. Известно, что Олег платил варягам 300 гривен «мира для». Помимо борьбы за подчинение Киеву славянских и финских племён, походы к Царьграду, безусловно,— ключевые события начальной отечественной истории. Кроме уже упоминавшихся походов Олега и Игоря, следует назвать поход Святослава по Оке, Волге, Северному Кавказу и Дону с возвращением в Киев в 965—966 годах, а также его балканские походы 968—971 годов. Помимо побед, отметим поражение Олега от хазарского полководца Песаха и гибель в Закавказье пятитысячного отряда варяго-русов.

Главные военные предприятия Владимира в языческий период, наряду со знаменитым походом на Корсунь,— поход на Полоцк и ликвидация «норманнского герцогства» на Западной Двине; после окончания усобицы с братом — поход на Ляхов с захватом Перемышля, Червена и других городов; поход на вятичей и восстановление их даннической зависимости в 981 году; повторный поход на них в следующем году. В 983 году Владимир ходил в междуречье Нарева и Немана, на балтское племя ятвягов, захватил часть их территории, где вскоре был основан город Гродно.

Другой выдающейся заслугой князя Владимира, не нашедшей отражения в ПВЛ, но воспетой автором «Памяти и похвалы князю русскому Владимиру», стала окончательная ликвидация Хазарии, вернувшая Руси выход к Чёрному морю и на Северный Кавказ.

Стратегия Киевской Руси носила ярко выраженный наступательный характер, но такой она стала не сразу. Общей задачей для всех правителей Киева, доставшейся им ещё от Аскольда и Дира, являлась борьба за независимость от Хазарии, воздвигшей у границ расселения юго-восточных славян цепь из двенадцати каменных крепостей по Дону, Донцу и Осколу, занятых переселёнными с Кавказа аланскими гарнизонами. Весьма неполно, отрывочно описанная в русских летописях, она, как показывают иноязычные источники, далеко не всегда была успешной, в их свете даже нападения Олега и Игоря на Византию — непримиримого врага Хазарии, выглядят исполнением хазарской воли.

Собирая восточнославянские племена под власть Киева и одновременно освобождая их из-под власти хазарских каганов, князь Олег столкнулся с мощью Хазарии — сильнейшего государства Восточной Европы. Пришлось начать с ней борьбу, которая продлилась с переменным успехом около века. Лишь с ослаблением каганата, вызванным появлением в степях Причерноморья печенегов — врагов хазар, превратившихся в то время в естественных союзников Киева,— у Руси появилась возможность разгромить Хазарию. А на восточном стратегическом направлении прорваться к побережью Каспия и предгорьям Кавказа — своей естественной границе, создав этим новые предпосылки для дальнейшего экономического роста. Однако реализовать её долго не получалось. Поход Святослава нельзя назвать спонтанной авантюрой «норманствующего» искателя приключений. Отчасти это месть за жизнь под игом. Двум империям на территории одной Восточной Европы было не ужиться.

Другим стратегическим направлением для Киева сразу оказалось босфорское, южное. Признание Константинополем политического статуса киевского государства, установление равноправных торговых отношений, обеспечение благоприятных условий для сбыта полученного в полюдье прибавочного продукта, эквивалентного обмена мехов, рабов и мёда с воском на вина и драгоценности, шёлк и иные предметы роскоши были первоочередными после завоевания независимости. Как со временем выяснилось, Византия могла стать важным союзником против Хазарии, притягивала своей культурой, пленяла красотой архитектуры и произведений античного и христианского искусства.

Заметное усиление Руси, появление русских гарнизонов на Нижнем Дону и Таманском полуострове, первые успехи в Болгарии вызвали у Святослава стремление распространить власть и на европейские владения Византии, сделав устье Дуная, где «сходятся все блага», т. е. товары, которые несут пересекающиеся торговые пути Европы — Дунайский и «из варяг в греки» — центром своих владений. Но этим планам помешали сначала поражение под Аркадиополем, а на следующий год — успешные наступательные действия императора Иоанна Цимисхия в Северной Болгарии при общем численном и техническом превосходстве ромеев.

На стратегических направлениях, имевших второстепенное значение, киевские князья действовали в разное время различными способами, но главным оставалось — поддержание мира на оптимальных условиях. Прибалтика рассматривалась как подвластная территория, и здесь, главным образом в Эстонии,  из-за сбора дани шла постоянная малая война. С венгерскими королями поддерживались традиционно союзнические отношения посредством заключения династических браков. С Польшей, не прекращавшей попыток вернуть Червенские города, через которые проходил торговый путь от балтийского побережья на Балканы и к Чёрному морю, периодически происходили конфликты. От шведов откупались фиксированной данью. В Среднем Поволжье русская экспансия вызвала столкновение с экономическими интересами Булгарии, вылившееся в обмен ударами.

Основной формой военных действий древнерусского государства являлись походы. Наиболее масштабные из них совершались на кораблях, но в отличие от морских набегов викингов, походы русских князей имели совершенно иное содержание. Даже если принять во внимание хазарский фактор, они служили и государственным интересам Руси. В этой связи необходимо отметить, что многочисленные нападения на южные побережья Чёрного (Русского) моря и Каспия, начавшиеся с середины VIII века и завершившиеся столетие спустя, имеют к отечественной военной истории лишь косвенное отношение, являясь варяжскими набегами, в которых славяне могли принимать участие.

Тактика
В описании византийцев боевой порядок войска Древнерусского государства на начальной стадии его существования выглядел как «стена» — тесно сомкнутое фалангоподобное построение пехоты, вытянутое по фронту на несколько сот метров, в котором внешне не было заметно деления на какие-либо подразделения. Хотя и очевидно, что вои-ополченцы по-прежнему держались в нём родовыми группами своих объединений, не смешиваясь с дружинниками и наёмниками. Трудно ожидать от такого боевого порядка и деления на правильные шеренги.

В первом ряду стояли воины более опытные и с лучшим защитным вооружением. Фланги «стены» прикрывались конницей союзников, а позднее и собственной. Такому боевому порядку отчасти были присущи те же достоинства и недостатки, что и фаланге. Крепость «стены» заключалась в её монолитности и силе удара атакующей массы, прикрытой большими щитами, стремительно кидающейся на врага. Поскольку конница была малочисленна, исход боя определял натиск пехоты. Иногда войско выстраивалось таранящим клином, остриё которого должны были составлять «мужи» князя.

Тактика первых киевских князей позволяла им успешно действовать против различных противников, но главным образом в обороне непосредственно на месте схватки. В боях под Доростолом (971) с войском Византии, имеющим мощную тяжёлую кавалерию, отчётливо проявились слабые стороны «стены» — уязвимость с флангов и тыла от охватов и недостаточная манёвренность.

Тактика осады и обороны крепостей была примитивна, так как средства обороны намного превосходили средства нападения. Осаждавшие, если им не удавалось захватить крепость внезапным налётом — изгоим, как правило, ограничивались пассивной обороной, надеясь взять измором. Исключение составляет осада Владимиром Корсуни, когда ров перед стенами засыпали землёй при подготовке штурма. Город пал в результате измены, после того как Владимир узнал о существовании подземного водопровода, питающего город от источника вне крепостных стен, и приказал «отнять воду» у греков. Низкая активность осаждающих сказывалась и на фортификации — русские крепости того времени были практически лишены башен (за исключением воротных сооружений).

На море, при полном техническом превосходстве византийцев, русы стремились в бою использовать численное превосходство, противопоставляя крупным кораблям греков сплошной фронт своих лодей. Успешно они действовали на мелководье и в узкостях, куда заманивали преследователей и брали на абордаж передовые корабли противника, нападая с разных сторон.

Продолжение следует.