Энергетические системы Европы
Никакой «европейской энергетической системы» не существует, на территории этой части света действует пять объединённых энергетических систем. Самая крупная из них, UCTE, объединяет энергетические системы стран Центральной Европы, в том числе и стран, не входящих в состав ЕС. Вторая по масштабу энергосистема NORDELL объединяет энергосистемы Северной Европы. В самом замысловатом положении находится Дания, западная часть которой входит в состав UCTE, а восточная и её острова — в составе NORDELL. Поэтому фразы, подобные «Прибалтика выйдет из состава БРЭЛЛ, чтобы войти в состав европейской энергосистемы» — попытка упростить сложившуюся ситуацию. Прибалтика географически расположена между регионами действия UCTE и NORDELL, войти в них сразу технически невозможно. Это прекрасно понимают профессионалы ENTSO-E, ассоциации 41 системного оператора всех стран Европы, и именно по этой причине выход Прибалтики из БРЭЛЛ, о котором так много говорят политики и многочисленные СМИ, до сих пор не состоялся. Часто упоминаемое соглашение Еврокомиссии и стран Прибалтики о выходе последних из БРЭЛЛ в 2025 году, подписанное летом 2018 года, официально именуется «Политическое соглашение» — декларация, с исполнением которой энергетики могут справиться, а могут и не справиться. К примеру, намеченное летом 2019 году тестовое отключение Прибалтики от БРЭЛЛ попросту не состоялось. Политики не смогли навязать свои «хотелки» подстанциям и трансформаторным будкам, демагогическая трескотня на частотные характеристики и допустимые значения реактивной мощности повлиять не в силах. Слов можно сказать и напечатать любое количество, но важны не они, а продуманные технические решения — а вот с этим пока туго, поэтому любую информацию, исходящую от прибалтийских и прочих европейских политиков, нужно «делить на десять» и ждать, когда появится информация от ENTSO-E.
Имеющиеся соединения Эстонии и Литвы с NORDELL, Литвы с UCTE организованы при помощи вставок постоянного тока (ВПТ) — сложнейшего устройства, позволяющего обеспечивать перетоки электроэнергии без полной синхронизации энергетических систем. Проще всего представить ВПТ как некий «чёрный ящик», внутри которого происходят следующие преобразования электрического тока: поступающий из энергосистемы № 1 переменный ток преобразуется в постоянный, затем ему придают все характеристики, действующие в энергосистеме № 2, и снова преобразуют в переменный. ВПТ для поставок электроэнергии между Латвией и NORDELL расположены на территории Швеции, для поставок электроэнергии между Эстонией и NORDELL — на территории Финляндии, для поставок между Литвой и UCTE — на территории Польши, стоимость каждой из них — около 500 млн евро, окупаются такие инвестиции при перетоках не менее 1 млрд кВт*ч в год.
Эстония — былое изобилие и грядущий дефицит
У Латвии нет соединений ни с NORDELL, ни с UCTE — так распорядилась география. Основа генерации электроэнергии в Латвии — каскад ГЭС, построенных в советское время на реке Даугава, основа генерации электроэнергии в Эстонии — нарвские ГРЭС, работающие на горючем сланце, добываемом в шахтах и разрезах. ГЭС обеспечивают стабильную генерацию, но годовые колебания в Северном полушарии отменить невозможно: в зимнее время объёмы генерации приходится снижать, чтобы накопить объём воды в водохранилищах. По этой причине энергетические системы Латвии и Эстонии максимально связаны между собой: Нарвские ГРЭС компенсировали зимние потери Даугавским ГЭС, в весенне-летний период поставки электроэнергии шли и идут в обратном направлении. Удивительно, но факт: Эстония смогла сохранить в государственной собственности не только Нарвские ГРЭС, но и сланцевые шахты и разрезы, и даже смогла «выбить» из бюджета ЕС инвестиции на строительство ещё одной электростанции. С 2013 года Эстония была энергоизбыточной страной и осуществляла поставки электроэнергии в Латвию, Финляндию, Россию — всем соседям. Однако всё резко изменилось в 2019 году: Еврокомиссия принудила правительство Эстонии закрыть самые старые блоки Нарвских ГРЭС, аргументируя это вредом для экологии — сланец ещё более «грязное» топливо, чем уголь. Эстония лишилась 25 % установленных мощностей, на этом её энергоизбыточность ушла в прошлое. Мало того: Еврокомиссия намерена продолжать закрытие и остальных блоков по мере старения, при этом отказываясь субсидировать строительство новых электростанций. Перспектива для Эстонии — солнечные и ветряные электростанции и тотальная зависимость от импорта электроэнергии.
В Латвии новые электростанции, кроме ВИЭ, тоже строить никто не намерен, поэтому Эстония в энергетическом отношении в ближайшем будущем будет вынуждена зависеть от тех самых соседей, которым она совсем недавно продавала свою электроэнергию — от Финляндии и России. У первой излишков электроэнергии нет, зато в Выборге имеется ВПТ, благодаря которой Финляндия может получить всё, что необходимо для Эстонии, у России. В том случае, если в 2025 году состоится выход Прибалтики из БРЭЛЛ, европейские политики уверенно заявят, что ЕС решает все проблемы Эстонии. Это тот же стиль, которому привержена Украина, «не зависящая от российского газа»: если за российскую электроэнергию платить в евро финским компаниям, то электроэнергия будет становиться «исключительно европейской». Ровно такая же ситуация будет складываться в осенне-зимний период в Латвии:«никакой зависимости от российской электроэнергии,мы ведь её у Эстонии покупаем».
Потенциал отношений Белоруссии и Латвии
Литва, громогласно призывая бойкотировать поставки «атомной» электроэнергии из Белоруссии, этими лозунгами прикрывает свою очередную атаку на прибалтийских соседок. Поскольку межправительственных соглашений о поставках электроэнергии с Россией у Эстонии и Латвии нет, блокирование поставок со стороны Белоруссии для Таллина и Риги означает блокировку поставок и из России. Это станет началом энергетической зависимости Латвии и Эстонии от Литвы, которая будет перепродавать им шведскую и польскую электроэнергию. Правительство Латвии уже успело посчитать, что рост тарифов увеличится сразу на 20 % и далее, по мере закрытия очередных блоков Нарвских ГРЭС, — по возрастающей. По этой причине Рига и Таллин не поддерживают риторику Вильнюса по поводу БелАЭС, по этой же причине ни Латвия, ни Эстония никаких жалоб и протестов по поводу БелАЭС в Еврокомиссию не направляют. С учётом всего этого Александр Лукашенко ещё весной 2020 года намеревался посетить с официальным визитом Латвию. Визит отложили из-за пандемии COVID‑19, но не отменили: в июне Александр Григорьевич весьма вежливо поздравил с днём рождения президента Латвии и официально анонсировал встречу до конца 2020 года. Между Белоруссией и Латвией нет линий электропередач, но пока энергетические системы обеих республик находятся в составе БРЭЛЛ, строительство таких ЛЭП не требуют ни значительных объёмов инвестиций, ни долгих сроков. Если же ENTSO-E заявит, что справится с техническими проблемами по выходу энергетических систем Прибалтики из БРЭЛЛ к 2025 году, то у Латвии и Белоруссии будет время для проектирования и строительства ВПТ. «Математика» уже имеется: в 2019 году по сравнению с 2018 годом в Литву экспортировано дополнительно более 2,5 млрд кВт*ч российской электроэнергии, которые в дальнейшем были реэкспортированы в Латвию и далее в Эстонию, что гарантирует экономическую целесообразность строительства ВПТ. Конечно, это не очень много — БелАЭС, напомню, будет генерировать 18 млрд кВт*ч в год, но не будем забывать о планах ЕС по закрытию энергоблоков Нарвских ГРЭС, что обеспечит рост поставок .