ФАКТОР БЕЛОРУССКОЙ АЭС ДЛЯ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Дата: 
30 сентября 2020
Журнал №: 
Рубрика: 

20 августа 2020 года была завершена загрузка ядерного топлива в первый реактор Белорусской АЭС. Крупнейший интеграционный проект Союзного государства выходит на финишный этап. Несмотря на всё происходящее  в  Белоруссии,  работа  на  АЭС  идёт  в  строгом соответствии с календарным графиком, согласно которому первый энергоблок в ноябре 2020 года войдёт в состав энергетической системы республики.

Текст: Борис Марцинкевич

 

Антироссийская риторика в свете предстоящего экспорта электроэнергии
Действующие сегодня в Белоруссии электростанции позволяют республике не только обходиться без закупки электроэнергии у России, но и поставлять её в Литву и Украину. С  выходом БелАЭС на полную мощность излишки генерации будут ещё значительнее. Возникает необходимость экспорта «атомной» электроэнергии. При этом времени на заключение контрактов остаётся всё меньше: в конце 2020 года в состав энергосистемы Белоруссии войдёт первый атомный энергоблок, а ещё через год и второй. Помня об этих сроках, внимательно посмотрим на политическую карту Белоруссии и вспом- ним, с какого момента Лукашенко пошёл на охлаждение отношений с Россией.

«Рубежом» можно считать конец 2019 года— момент, когда окончательно стало ясно, что без экспорта электроэнергии ситуация с БелАЭС станет крайне напряжённой. Антироссийская риторика Лукашенко, как «всем известно», была связана «исключительно с личными амбициями и нехорошими человеческими качествами Александра Григорьевича». Именно эту версию без устали продвигают сотни комментаторов и журналистов. Но давайте вспомним государства, которые граничат  с Республикой Беларусь. Помимо нас, это — Украина, Польша, Литва, Латвия. Вопрос риторический, но…: есть ли среди них хоть одно, где руководство не ведёт антироссийскую политику? Ответ очевиден. Так могли ли быть успешными переговоры о поставках электро- энергии, если бы Белоруссия, как того требуют многие в России, официально: признала независимость Абхазии, Южной Осетии; возвращение Крыма; поддержала ДНР и ЛНР?… Ответ очевиден. Иное дело — сотрудничество с Белоруссией, которая «сопротивляется» интеграции с Россией, закупает нефть из разных стран через порт на Балтике, президент которой говорит про мифическую «агрессивность России», про «несправедливые цены на российский газ» и т. д. Это я к тому, что слова немецкого философа XIX века, что бытие определяет сознание, или в нашем случае — экономика первична, а политика вторична, пока никто опровергнуть не сумел.

Озвученная версия чересчур цинична? Если кто-то хочет рассказать про политику «в белых перчатках» — без прагматизма, цинизма, холодного расчёта и многосложной демагогии — тому дорога в писатели, причём творящие в жанре фэнтези.

Литва — это не только порт Клайпеда
Поставки нефти в Белоруссию через литовскую Клайпеду — это со стороны Минска максимально наглядная демонстрация литовским политикам, насколько экономически выгодно добрососедское партнёрство. О том, какими темпами из портов Прибалтики уходит российский транзит с момента начала активного развития портов в Ленинградской области, хорошо известно, нет смысла повторяться. До 2020 года объёмы поставок российской нефти в Белоруссию составляли порядка 24 млн тонн в год, в этом году в порт Клайпеды 1—2 раза в месяц стали заходить танкеры, поставляющие партии норвежской, саудовской и американской нефти объёмом по 80 тыс. тонн. Масштабы несопоставимы, однако с позиции Литвы всё выглядит иначе. Это не только работа по перевалке и временное хранение, но и перевозка, а это десятки железнодорожных составов. Для железных дорог Литвы такая загрузка — спасательный круг, возможность пусть не получить прибыль, но хотя бы немного снизить убытки и сохранить часть рабочих мест.

Из-за чего Лукашенко пошёл на организацию перевалки нефти именно через Литву? Ведь на Балтийском море имеется порт в Вентспилсе, который в советское время строился именно как нефтеналивной. Дело не только в более коротком транспортном плече, фактор БелАЭС имеется и в этом вопросе. В ночное время потребление электроэнергии становится минимальным, в утренние часы спрос «рывком» вырастает до максимального, поэтому для любой объединённой энергетической системы всегда остро стоит вопрос о необходимости маневрирования мощностью. Что касается АЭС, то вне зависимости от типа реактора маневрирование мощностью ему противопоказано, оптимальным является равномерный темп работы.

Когда Министерство среднего машиностроения СССР планировало строительство АЭС для северо-западного региона, место для Игналинской АЭС было выбрано по двум параметрам — удачное геологическое строение площадки и наличие возможности построить поблизости ГАЭС гидроаккумулирующую электростанцию. ГАЭС — та же ГЭС, но помимо гидрогенераторов оснащена мощными гидронасосами, позволяющими перекачивать воду из нижнего бассейна в верхнее водохранилище. Ночью, когда спрос на электроэнергию минимален, работают насосы, загружая энергоблоки АЭС и накапливая воду для её сброса в часы утреннего максимального спроса. ГАЭС — единственные на сегодня высокоманёвренные накопители энергии мега-ваттного класса, и возможность построить такую рядом с АЭС — редкая удача. Для обустройства ГАЭС требуется наличие места для двух бассейнов и перепад высот рельефа не менее сотни метров. Подходящее место нашлось и на реке Неман, где построена Круонисская ГАЭС — великолепный регулятор для Игналинской АЭС, работавшей в Литве до 2009 года. Совместная работа Игналинской АЭС и Круонисской ГАЭС потенциально могла увеличить срок работы атомных энергоблоков на 10—15 лет без проведения капитального ремонта, но Литва приняла решение о закрытии своей атомной электростанции. Игналинская АЭС окончательно остановлена в 2009 году, а вот работа Круонисской ГАЭС продолжается — в Литве значительна разница между ночным и дневным тарифом на электроэнергию, чтобы стабилизация работы энергосистемы была ещё и экономически оправдана.

Своеобразная «ирония судьбы» заключается в том, что расстояние от Круонисской ГАЭС до БелАЭС на 50 км меньше, чем было расстояние от Круониса до Игналинской АЭС. Единственная в регионе АЭС может работать в едином комплексе с единственной в регионе ГАЭС — это настоящая мечта любого энергетика, которая воплощается в единичных случаях. Поэтому перевалка нефти в Клайпеде — совершенно прозрачный намёк Минска Вильнюсу: «Давайте жить дружно, зарабатывая деньги к обоюдному удовольствию». Литва, которая после закрытия Игналинской АЭС до 75 % необходимой ей электроэнергии закупает у других государств, имеет потенциальную возможность зарабатывать на БелАЭС вполне приличную прибыль, а Лукашенко весной этого года предложил ещё и вторую «печеньку» в виде загрузки порта Клайпеды и литовской железной дороги.

Энергетическое кольцо БРЭЛЛ и взаимные поставки электроэнергии
Ещё один «пряник» Литве был предложен Россией, причём сделано это было ещё в 2019 году. Напомню, что такое энергетическое кольцо БРЭЛЛ, в состав которого входят энергосистемы Белоруссии, России, Эстонии, Латвии и Литвы. Название появилось в начале этого века, но ничего нового с технической точки зрения не произошло — как был это северо-западный регион ЕЭС (единой энергетической системы) СССР, так он им и остался, никуда за это время опоры ЛЭП не перебегали, новые подстанции не появлялись. Новое название — всего лишь способ потешить политическое самосознание прибалтийских политиков, не более. Диспетчерское управление БРЭЛЛ всё так же находится в Москве, рабочим языком высшего исполнительного органа БРЭЛЛ — Координационного совета — всё так же остаётся русский, разве что для заседаний, проходящих дважды в год, каждый раз выбирается новая столица. Разумеется, когда в послевоенное время проектировался и возводился этот участок ЕЭС, никто из разработчиков не думал ни о каких государственных границах, основной задачей было надёжное энергообеспечение промышленности и населения, обеспечение развития региона.

Несмотря на наличие общей границы Белоруссии и Латвии, линий электропередач между их территориями нет. После 1991 года монополистом по экспортным поставкам электроэнергии в России является государственная компания «ИнтерРАО», поставки осуществляются на основании контрактов, но возможность их подписания определяет наличие или отсутствие соответствующих межправительственных соглашений. В 2018 году истёк срок межправительственных соглашений между Россией и Эстонией, между Россией и Латвией. ЛЭП никто не демонтировал, они в полной технической исправности, дежурное напряжение подаётся с обеих сторон границы, но сами поставки не производятся. Границы между Россией и Литвой нет, все поставки в Литву и далее в Латвию и Эстонию шли и идут через территорию Белоруссии. Основной партнёр «ИнтерРАО» в Литве — компания с необычным названием InterRAO Lietuva, но только не подумайте, что контрольный пакет её акций принадлежит российской стороне, Литва для этого слишком независима и самостоятельна. 51 % акций — в собственности у RAO Nordic Oy, настоящей европейской компании, зарегистрированной в Финляндии. Ну, а то, что RAO Nordic Oy на все 100 % — собственность «Интер РАО» — так это другое, об этом в Литве говорить не принято. За 2019 год, то есть с момента прекращения действия межправительственных соглашений России с Эстонией и Латвией, поставки электроэнергии из Россиив Литву по показателю год к году выросли на 42,4 %, достигнув величины в 6286 млн кВт*ч. Разумеется, невесь этот объём был использован в Литве, часть ушла транзитом в северном направлении, пополнив при этом государственный бюджет Литвы. Таким образом Россия, вслед за Белоруссией, постаралась наглядно показать литовским политикам, что нормальное, равноправное экономическое сотрудничество может быть выгодно для Литвы, если правительство этой республики вернётся в зону здравого смысла. Однако, как показывают последние события, отрезвление в Литве не случилось: активная поддержка поствыборных волнений в Белоруссии, предоставление политического убежища оппозиционерам, отказ признавать легитимность состоявшихся президентских выборов наглядно показывают, что Литва готова к дальнейшему росту политической напряжённости с соседствующим государством, что не может не сказаться на экономических проектах.

Прибалтийское единствоосталось в прошлом веке
Крайне ошибочно мнение, что республики Прибалтики можно рассматривать как нечто единое. В реальности каждая из республик имеет собственные интересы. Всё более заметен раскол между Литвой с одной стороны, Латвии с Эстонией — с другой. Противостояние возникло в 2014 году, и возврат к единой позиции с каждым годом становится всё менее вероятным.

В 2009 году премьеры Эстонии, Латвии и Литвы подписали тройственное соглашение, основной целью которого было то самое достижение энергетической независимости от России, которое на тот момент Еврокомиссия была готова щедро финансировать из своего бюджета. У Эстонии на тот момент уже имелся энергомост, соединяющий её энергетическую систему с энергетической системой Финляндии (NORDELL), и участники встречи в Риге договорились, что необходимо сооружение ещё одного аналогичного энергомоста. Литва, которая как раз в 2009 году полностью остановила энергоблоки Игналинской АЭС, должна была получить соединения с европейской объединённой энергосистемой NORDELL в виде кабеля через Балтийское море до берегов Швеции и с европейской энергосистемой UCTE в виде ЛЭП с Польшей. Латвия, на территории которой находится единственное в регионе крупное ПХГ «Инчукалнс», должна была стать местом для регазификационного терминала, благо до берега Рижского залива от этого ПХГ — чуть более 50 км. Тройственное соглашение подписали премьер-министры Эстонии, Латвии и Литвы, ратифицировали национальные парламенты, всё и всех устраивало. Еврокомиссия была готова финансировать составные части этого проекта. Но в 2014 году Литва в одностороннем порядке организовала регазификационный терминал в порту Клайпеды, арендовав для этого специализированное судно с символическим названием Independence — «Независимость». Вот с этого момента Литва и «живёт с Independence». Латвия и Эстония отказались от участия в её СПГ‑проекте, который не получил в ЕС статуса регионального, в связи с чем у Еврокомиссии отсутствует возможность финансировать его из бюджета ЕС. Газопровод от Клайпеды до ПХГ «Инчукалнс» Литва строила самостоятельно, хранение газа для неё возможно, но исключительно на коммерческих основаниях. Латвийские и эстонские компании не покупают поступающий из Клайпеды газ по долгосрочным контрактам — только разовые партии в режиме спотового рынка, если Литва оказывается способна предложить цены более выгодные, чем предлагает Газпром. С 1 января 2020 года в ЕС официально начал действовать новый региональный газовый рынок в составе Латвии, Эстонии и Финляндии, которые «забыли» пригласить в него Литву. Пресловутое «прибалтийское единство» осталось в прошлом веке и для того, чтобы политики могли произносить торжественные слова по случаю значимых дат, не более того.

Энергетические системы Европы
Никакой «европейской энергетической системы» не существует, на территории этой части света действует пять объединённых энергетических систем. Самая крупная из них, UCTE, объединяет энергетические системы стран Центральной Европы, в том числе и стран, не входящих в состав ЕС. Вторая по масштабу энергосистема NORDELL объединяет  энергосистемы Северной Европы. В самом замысловатом положении находится Дания, западная часть которой входит в состав UCTE, а восточная и её острова — в составе NORDELL. Поэтому фразы, подобные «Прибалтика выйдет из состава БРЭЛЛ, чтобы войти в состав европейской энергосистемы» — попытка упростить сложившуюся ситуацию. Прибалтика географически расположена между регионами действия UCTE и NORDELL, войти в них сразу технически невозможно. Это прекрасно понимают профессионалы ENTSO-E, ассоциации 41 системного оператора всех стран Европы, и именно по этой причине выход Прибалтики из БРЭЛЛ, о котором так много говорят политики и многочисленные СМИ, до сих пор не состоялся. Часто упоминаемое соглашение Еврокомиссии и стран Прибалтики о выходе последних из БРЭЛЛ в 2025 году, подписанное летом 2018 года, официально именуется «Политическое соглашение» — декларация, с исполнением которой энергетики могут справиться, а могут и не справиться. К примеру, намеченное летом 2019 году тестовое отключение Прибалтики от БРЭЛЛ попросту не состоялось. Политики не смогли навязать свои «хотелки» подстанциям и трансформаторным будкам, демагогическая трескотня на частотные характеристики и допустимые значения реактивной мощности повлиять не в силах.  Слов можно сказать и напечатать любое количество, но важны не они, а продуманные технические решения — а вот с этим пока туго, поэтому любую информацию, исходящую от прибалтийских и прочих европейских политиков, нужно «делить на десять» и ждать, когда появится информация от ENTSO-E.

Имеющиеся соединения Эстонии и Литвы с NORDELL, Литвы с UCTE организованы при помощи вставок постоянного тока (ВПТ) — сложнейшего устройства, позволяющего обеспечивать перетоки электроэнергии без полной синхронизации энергетических систем. Проще всего представить ВПТ как некий «чёрный ящик», внутри которого происходят следующие преобразования электрического тока: поступающий из энергосистемы № 1 переменный ток преобразуется в постоянный, затем ему придают все характеристики, действующие в энергосистеме № 2, и снова преобразуют в переменный. ВПТ для поставок электроэнергии между Латвией и NORDELL расположены на территории Швеции, для поставок электроэнергии между Эстонией и NORDELL — на территории Финляндии, для поставок между Литвой и UCTE — на территории Польши, стоимость каждой из них — около 500 млн евро, окупаются такие инвестиции при перетоках не менее 1 млрд кВт*ч в год.

Эстония — былое изобилие и грядущий дефицит
У Латвии нет соединений ни с NORDELL, ни с UCTE — так распорядилась география. Основа генерации электроэнергии в Латвии — каскад ГЭС, построенных в советское время на реке Даугава, основа генерации электроэнергии в Эстонии — нарвские ГРЭС, работающие на горючем сланце, добываемом в шахтах и разрезах. ГЭС обеспечивают стабильную генерацию, но годовые колебания в Северном полушарии отменить невозможно: в зимнее время объёмы генерации приходится снижать, чтобы накопить объём воды в водохранилищах. По этой причине энергетические системы Латвии и Эстонии максимально связаны между собой: Нарвские ГРЭС компенсировали зимние потери Даугавским ГЭС, в весенне-летний период поставки электроэнергии шли и идут в обратном направлении. Удивительно, но факт: Эстония смогла сохранить в государственной собственности не только Нарвские ГРЭС, но и сланцевые шахты и разрезы, и даже смогла «выбить» из бюджета ЕС инвестиции на строительство ещё одной электростанции. С 2013 года Эстония была энергоизбыточной страной и осуществляла поставки электроэнергии в Латвию, Финляндию, Россию — всем соседям. Однако всё резко изменилось в 2019 году: Еврокомиссия принудила правительство Эстонии закрыть самые старые блоки Нарвских ГРЭС, аргументируя это вредом для экологии — сланец ещё более «грязное» топливо, чем уголь. Эстония лишилась 25 % установленных мощностей, на этом её энергоизбыточность ушла в прошлое. Мало того: Еврокомиссия намерена продолжать закрытие и остальных блоков по мере старения, при этом отказываясь субсидировать строительство новых электростанций. Перспектива для Эстонии — солнечные и ветряные электростанции и тотальная зависимость от импорта электроэнергии. 

В Латвии новые электростанции, кроме ВИЭ, тоже строить никто не намерен, поэтому Эстония в энергетическом отношении в ближайшем будущем будет вынуждена зависеть от тех самых соседей, которым она совсем недавно продавала свою электроэнергию — от Финляндии и России. У первой излишков электроэнергии нет, зато в Выборге имеется ВПТ, благодаря которой Финляндия может получить всё, что необходимо для Эстонии, у России. В том случае, если в 2025 году состоится выход Прибалтики из БРЭЛЛ, европейские политики уверенно заявят, что ЕС решает все проблемы Эстонии. Это тот же стиль, которому привержена Украина, «не зависящая от российского газа»: если за российскую электроэнергию платить в евро финским компаниям, то электроэнергия будет становиться «исключительно европейской». Ровно такая же ситуация будет складываться в осенне-зимний период в Латвии:«никакой зависимости от российской электроэнергии,мы ведь её у Эстонии покупаем».

Потенциал отношений Белоруссии и Латвии
Литва, громогласно призывая бойкотировать поставки «атомной» электроэнергии из Белоруссии, этими лозунгами прикрывает свою очередную атаку на прибалтийских соседок. Поскольку межправительственных соглашений о поставках электроэнергии с Россией у Эстонии и Латвии нет, блокирование поставок со стороны Белоруссии для Таллина и Риги означает блокировку поставок и из России. Это станет началом энергетической зависимости Латвии и Эстонии от Литвы, которая будет перепродавать им шведскую и польскую электроэнергию. Правительство Латвии уже успело посчитать, что рост тарифов увеличится сразу на 20 % и далее, по мере закрытия очередных блоков Нарвских ГРЭС, — по возрастающей. По этой причине Рига и Таллин не поддерживают риторику Вильнюса по поводу БелАЭС, по этой же причине ни Латвия, ни Эстония никаких жалоб и протестов по поводу БелАЭС в Еврокомиссию не направляют. С учётом всего этого Александр Лукашенко ещё весной 2020 года намеревался посетить с официальным визитом Латвию. Визит отложили из-за пандемии COVID‑19, но не отменили: в июне Александр Григорьевич весьма вежливо поздравил с днём рождения президента Латвии и официально анонсировал встречу до конца 2020 года. Между Белоруссией и Латвией нет линий электропередач, но пока энергетические системы обеих республик находятся в составе БРЭЛЛ, строительство таких ЛЭП не требуют ни значительных объёмов инвестиций, ни долгих сроков. Если же ENTSO-E заявит, что справится с техническими проблемами по выходу энергетических систем Прибалтики из БРЭЛЛ к 2025 году, то у Латвии и Белоруссии будет время для проектирования и строительства ВПТ. «Математика» уже имеется: в 2019 году по сравнению с 2018 годом в Литву экспортировано дополнительно более 2,5 млрд кВт*ч российской электроэнергии, которые в дальнейшем были реэкспортированы в Латвию и далее в Эстонию, что гарантирует экономическую целесообразность строительства ВПТ. Конечно, это не очень много — БелАЭС, напомню, будет генерировать 18 млрд кВт*ч в год, но не будем забывать о планах ЕС по закрытию энергоблоков Нарвских ГРЭС, что обеспечит рост поставок .

Дополнительный аргумент Лукашенко на предстоящих переговорах в Риге — то, что перевалку нефти для белорусских НПЗ можно уверенно осуществлять не в Клайпеде, а в Вентспилсе. Самое занимательное, что решение об этом может стать отличным поводом для прекращения судебных споров двух хозяйствующих субъектов — белоруской компании «Нафтан» (владелец Полоцкого НПЗ) и латвийской компании со сложным названием LatRosTrans. В советские времена нефтеналивной порт Вентспилс использовался для внешних поставок нефти и нефтепродуктов, производимых Полоцким НПЗ, в связи с чем был построен нефтепровод из Белоруссии до берега Балтийского моря. Использовался этот трубопровод и после 1991 года — до того момента, пока Вентспилский порт не испортил окончательно отношения с Транснефтью, которой принадлежит 34 % акций LatRosTrans. В 2002 году поставки нефти были прекращены, а в 2010 году LatRosTrans приняла и реализовала решение слить технологическую нефть из трубопровода «Полоцк—Вентспилс». На тот момент нефти в трубах было порядка 150 тысяч тонн, стоила она около 50 млн евро. Сказано — сделано, и реакция «Нафтана» не заставила себя ждать, в том же 2010 году белорусская компания подала судебный иск на своего бывшего латвийского партнёра. Суды в Евросоюзе и есть источник анекдотов про «горячих эстонских парней»: встречные иски, апелляции, переход дела из одной судебной инстанции в другую длились до лета 2018 года. Окончательный вердикт — LatRosTrans обязали выплатить «Нафтану» 66,8 млн евро, но латвийская компания этот вердикт уже успела оспорить. Однако в начале 2020 года, с того момента, как белорусские НПЗ стали получать нефть через порт Клайпеды, в LatRosTrans занялись предварительными подсчётами инвестиций для реализации проекта трубопроводных поставок нефти в обратном направлении — из Вентспилса в Полоцк. С учётом того, что Белоруссия в настоящее время поставляет через литовскую Клайпеду порядка 160 тысяч тонн нефти в месяц, за основу взята годовая мощность трубопровода 5—6 млн тонн. В этом случае «реанимация» трубопровода и соответствующая насосная станция обойдутся в 100—120 млн евро, и, если проект будет реализован на паритетных началах с белорусской стороной, то латвийской компании становится выгодно не продолжать судебные споры, а реализовать проект нового нефтепровода за свой счёт, постаравшись добиться субсидий со стороны латвийского государственного бюджета. Латвии это выгодно — увеличившийся грузооборот Вентспилса и сам нефтепровод позволят вернуть все инвестиции, сохранить рабочие места и в дальнейшем получать прибыль. Белоруссии это тоже выгодно — трубопроводные поставки из Вентспилса обойдутся дешевле железнодорожных поставок из Клайпеды, Литва получит достойный ответ за проводимую по отношению к официальному Минску политику.

Если одновременно с планами дополнительно загрузить Вентспилский порт Лукашенко предложит организовать поставки «атомной» электроэнергии на выгодных условиях, у латвийского правительства появятся весомые аргументы, чтобы провести эти экономические соглашения через парламент.

Вокруг событий в Белоруссии много комментариев политиков, но припомним несколько заявлений министра иностранных дел Латвии Эдгара Ринкевича. 19 августа 2020 года, инфоагентство LETA: «Правительство Латвии не считает возможным признать кандидата от оппозиции Светлану Тихановскую победителем выборов президента Белоруссии. Есть лишь новости о том, что имели место масштабные фальсификации. Быстрого решения проблем Белоруссии найти не удастся, а никакого внешнего решения быть не может, поскольку лишь белорусское общество способно его выработать». 21 августа 2020 года интервью телеканалу TV 3: «Санкции ЕС против Белоруссии не будут носить экономического характера: жители страны не должны от них пострадать. Латвия будет концентрироваться на общеевропейском списке индивидуальных должностных лиц Белоруссии, Латвии нет смысла вводить собственные санкции». Согласитесь — общего с тем, как ведут себя по отношению к Белоруссии Литва и Польша, значительно меньше, чем им того хотелось бы. Аккуратно, чтобы не переступить черты, проведённой опытными заокеанскими специалистами, официальная Рига проводит подготовку визита белорусского президента — два экономических проекта могут обеспечить Латвии и значительный политический выигрыш.

Правила энергорынка, установленные в ЕС, таковы, что Литва не сможет отказаться от белорусской «атомной» электроэнергии, если Латвия будет выставлять её на торги на энергетической бирже BALTSO по ценам, более выгодным, чем у конкурентов. А кто, собственно, способен конкурировать с БелАЭС на BALTSO? Эстония — нет, не получится, собственную электроэнергию она предложить не может. «Финская» электроэнергия конкурировать по ценам не сможет, поскольку и финские, и эстонские компании обязаны устанавливать свою маржу, да и в обязанности российских энергетических компаний не входит необходимость предлагать низкие цены. Литва — нет, собственной генерацией она обеспечивает не более 30 % своего спроса, всё прочее поступает либо из Швеции, либо из Польши. Больше того: поскольку Евратом, который в ЕС отвечает за безопасность любых АЭС, ядерных и радиоактивных объектов, претензий к БелАЭС не имеет, атомные реакторы углекислого газа не производят, — у Латвии есть все основания запросить у Еврокомиссии субсидии на строительство ВПТ на границе с Белоруссией, поскольку её проект полностью укладывается в «зелёный тренд» Евросоюза. В результате Латвия, не вкладывая гигантских денег во всё перечисленное, способна резко увеличить свой «вес» внутри Евросоюза. И это ещё один аргумент, чтобы своим поведением не сорвать анонсированный визит Лукашенко в Ригу. Впрочем, всё вышеизложенное написано с точки зрения здравой логики и экономической целесообразности: нельзя забывать, что премьер-министр Латвии Кришьянис Кариньш не думал отказываться от американского гражданства.

Нефть лёгких и тяжёлых сортов
Несколько слов о реальной ситуации с закупками Белоруссией нефти у не российских компаний и том, как это соотносится с интересами России, которая до последнего времени была монопольным поставщиком сырья для белорусских НПЗ.

Есть сугубо технологические моменты: любой НПЗ перерабатывает не один сорт нефти. Для обеспечения максимально выгодного ассортимента конечной продукции требуется нефть как тяжёлых, так и лёгких сортов. Основной способ поставки российской нефти на белорусские НПЗ — магистральный нефтепровод «Дружба», по которому идёт тяжёлая сернистая нефть марки Urals. У России имеется и лёгкий экспортный сорт нефти Siberian Light, который также поставлялся в Белоруссию, но железнодорожным транспортом. Поставки в рамках Союзного государства осуществляются без экспортной пошлины, что для российского государственного бюджета «праздником» отнюдь не является. С марта 2020 года Белоруссия закупила нефть сорта Azeri Light у Азербайджана, нефть сорта Bakken у США, нефть сорта Arabian light у Саудовской Аравии. Всё перечисленное — сорта лёгкой и малосернистой нефти. Это означает, что наша Siberian Light с марта 2020 года уходит другим потребителям — в страны, экспортные поставки в которые облагаются пошлинами, что особенно ценно с учётом ограничений по объёмам добычи с связи с действием соглашения ОПЕК+ от 10 апреля 2020 года. То, что господин Лукашенко позволил себе множество слов про стремление добиться «энергетической независимости от России», возможно, обидно для самолюбия, но зато послужило ещё одним способом подготовки предстоящего визита в Латвию и заставило лишний раз улыбнуться господина Силуанова, отвечающего за пополнение нашего госбюджета.

Польские перспективы
Предстоящие переговоры с Латвией тем более важныдля Белоруссии, что у неё имеется ещё одна соседка — Польская Республика. Нет, энергетическая система Польши в состав БРЭЛЛ не входит и никогда не входила, а географическое положение этой страны позволило ей спокойно войти в состав энергосистемы UCTE. Однако до распада СЭВ, Совета экономической взаимопомощи, энергосистема Польши была одной из составных частей крупнейшей в мировой истории энергетической системы «Мир», простиравшейся от Сибири до границ ГДР и ФРГ. Воды с той поры много утекло, но всё так же стоят под дежурным напряжением линии электропередач Вулька-Добрыньска—Брест (110 кВ) и Россь—Белосток (220 кВ), никто и не думал их демонтировать, и всё, что требуется для восстановления поставок, так только ВПТ.

Посмотрим внимательно на районы, прилегающие к границе с Белоруссией. «Узелков» на линиях электропередач, которые обозначают электростанции, всего три. Мало того — электростанция в Остроленке существует только в планах строительства. Собственно говоря, проект уже был разработан — Польша собиралась строить электростанцию мощностью 1000 МВт, работающую на польском угле. Но категорически против Евросоюз: Польша итак 80 % своих потребностей в электроэнергии получает от угольных электростанций, что идёт наперекор мечтаниям ЕС о «зелёной энергетике». Но объективно электростанция в Остроленке Польше действительно необходима, иначе регион вдоль границы с Белоруссией может перейти в разряд депрессивных. Несложно изменить проект угольной электростанции на электростанцию газовую, и даже ресурсный источник имеется — менее чем в 100 км от Остроленки проходит магистральный газопровод «Ямал—Европа». Но для электростанции мощностью 1000 МВт ежегодно потребуется 1 млрд кубометров «тоталитарно-агрессивного» российского газа, а такое Польша позволить себе не может — русофобская истерика, многие годы раздуваемая правящими пар тиями, даёт о себе знать. Да, в последнее время польские политики стали говорить о возможности строительства АЭС, но всё это относится к среднесрочным перспективам, а проблема энергоснабжения в северных воеводствах имеется уже сейчас, и решать её нужно безотлагательно. Если переговоры в Риге пройдут успешно, то следующим направлением, по которому может состояться попытка экспорта «атомной» белорусской электроэнергии, вполне может оказаться Польша. За счёт импорта электроэнергии с БелАЭС польские политики решат свои проблемы — смогут продолжать «успешно бороться с энергетической независимостью от России», не вступая ни в какие конфликты с евробюрократами: никаких выбросов углекислого газа, чистая энергияс АЭС, уровнем безопасности которой вполне удовлетворены и МАГАТЭ, и Евратом. Это весьма выгодно и для Белоруссии: Польша значительно более энергоёмка, чем все прибалтийские республики, вместе взятые.

Выгодно это и России — таким способом Белоруссия снимет проблему возврата межгосударственного кредита, использованного для строительства БелАЭС. Если победу одержит «линия Литвы», и состоится полная блокировка поставок электроэнергии с БелАЭС, в запасе у России и Белоруссии остаётся … водородная программа Евросоюза. Самый дешёвый способ производства водорода — реформинг природного газа, основными составляющими которого являются природный газ, вода и большой объём электроэнергии. После ввода в эксплуатацию БелАЭС на территории Белоруссии будет «полный комплект» того, другого и третьего, а географическое положение республики позволяет обеспечить поставки водорода европейским потребителям без излишних расходов. Но потребуется такой проект или нет, покажут ближайшие месяцы и запланированный визит Александра Лукашенко в Ригу.

И, что не менее важно, всё это никак не влияет на интеграционные процессы внутри Союзного государства, на необходимость активизации которых в связи с последними событиями в Белоруссии указывают многие эксперты. Атомной электростанцией в Белоруссии будет владеть и управлять государственное унитарное предприятие «Белорусская АЭС», то есть здесь используется такая же модель, как и в атомной энергетике России: АЭС не являются подразделениями министерства энергетики, деятельность атомной корпорации находится в непосредственном ведении президента страны. Усилия по формированию экспортных поставок электроэнергии с БелАЭС и политические интеграционные процессы в рамках Союзного государства не зависят друг от друга, но полностью соответствуют государственным интересам России.