- Ты видишь что-тообщее между русской и итальянской натурой?
- Общими я вижу прямые, без официальных церемоний, отношения между людьми. Обе наши натуры страстные, ищущие тепло, которое связывает людей между собой. Русские, как и итальянцы, — очень сердечные люди. Итальянцы много говорят обо всём: о политике, о жизни вообще и, конечно, о еде, которой отводится особое место со времён Римской империи. Русские не такие разговорчивые, хотя нас, итальянцев, удивляет, например, традиция русских писать и произносить длинные цветистые поздравления, а также многословно изливать свои чувства во время застолий, поднимая бесконечные тосты. У нас общее чувство юмора. Думаю, мы близки друг другу.
Эрика известна как серьёзный филолог, литературный критик и прекрасный переводчик. Она издала книгу о жизни и творчестве А. Солженицына, опубликовала многочисленные переводы, среди которых, например, рассказы современных писателей, произведения Ч. Айтматова, Ю. Трифонова и, конечно, классиков: Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича», А. Пушкина «Пиковая дама», его стихи, И. Бунина «Господин из Сан-Франциско», А. Чехова «Архиерей» и т. д. Её привлекает литературная критика произведений авторов XIX века, философские и религиозные аспекты русской культуры. Она написала массу глубоких и интереснейших аналитических статей о произведениях Ф. Достоевского, М. Горького, М. Салтыкова-Щедрина, о философских сочинениях В. Соловьёва.
Супруг Эрики, профессор математики Миланского университета Ренато Бетти ещё в студенческие годы интересовался русским языком. Они вместе отправились в Москву, чтобы серьёзно его изучать.
Эрика — в МГУ, а Ренато — в Институт Мориса Тореза. С тех пор их жизнь связана с русским языком. Для неё он стал профессией, а для него — средством связи с нашей культурой и наукой.
В 2009 году у Ренато вышла книга «Математика — привычка мысли». Вот как он говорит о мотивах к её написанию: «Меня привлекла фраза П. Флоренского из письма дочери: «Математика не должна быть тяжестью, внесённой извне, а привычной мыслью...». Серьёзные религиозные тексты Флоренского с юных лет наполнялись математическим смыслом. Наука и вера традиционно двигаются на разных уровнях. Они могут сосуществовать в одном лице, не оказывая друг на друга влияния. Как мне кажется, Флоренский понял практический смысл их взаимодействия, превращающего наше знание в единое целое материального и духовного. В моей книге я пытаюсь понять мировоззрение П. Флоренского, его видение истины формальной логики и концепцию пространственных структур».